«Воздушный змей» и «Пуговица» Арнольда Лобела

Пример доверия к детскому восприятию и к детской способности мыслить вне стандартного канона

Пример доверия к детскому восприятию и к детской способности мыслить вне стандартного канона

Чем детская дружба, полная острых поворотов и полярных эмоций, отличается от зрелой дружбы взрослых людей? Очевидно, у зрелой дружбы есть явное преимущество: так или иначе, все закончится хорошо. Зрелая дружба лишена страха потери, по крайней мере в той форме, в которой он часто мучает нас, пока мы, маленькие, дружим с такими же маленькими и трепетными: друг в беде не бросит, а если и спросит лишнего, то можно просто сказать: «Знаешь, ты это лишнего спросил». Возраст двух главных героев «Воздушного змея» и «Пуговицы» — лягушонка Квака и жаба Жаба — установить невозможно, но возраст их дружбы вполне солиден, и эта дружба завораживающе зрелая.

Может быть, одна из причин, по которой на Западе так любят серию из семи книг про Квака и Жаба, начавших выходить в 1970 году, в том, что ребенку исключительно приятно понимать, что в любой ситуации, в которую попадают двое друзей, они останутся друзьями. Собственно, это и есть сюжет каждой из историй Лобела — как бы ни были устроены обстоятельства, друзья остаются друзьями. Истории про Квака и Жаба — едва ли не учебник компромиссов, по которому ребенку можно разъяснять самые непростые вопросы о дружбе и недружбе. Например, когда Жаб теряет пуговицу, а потом не может ее найти, он кричит на Квака, приносящего не те пуговицы. А когда та пуговица обнаруживается прямо у Жаба дома, он нашивает все пуговицы на свою любимую курточку и дарит ее Кваку. Который, кстати, совсем не обиделся, а просто расстроился. А когда Квак желает побыть один, Жаб пугается, что Квак больше не хочет с ним дружить. Но Квак, оказывается, как раз и планировал подумать о том, как хорошо, что они друзья, а теперь сделал вид, что ему очень нравятся промокшие бутерброды без компота. Потому что — ну правда, друг сделал тебе бутерброды; кому в такой момент нужен компот? «Они ели мокрые бутерброды без компота, и им было очень здорово — самым лучшим друзьям, СОВСЕМ. ОДНИМ. ВДВОЕМ. На острове».

Книги про Жаба и Квака написаны прекрасным языком, избавленным от двух главных болезней детской литературы: слащавости и панибратства. Фразы сдержаны и лаконичны — автор не пытается ни поучать ребенка, ни дружбаниться с ним напропалую. Он просто рассказывает истории собеседнику, которого заранее считает остроумным обладателем хорошего вкуса. Кстати, вера в остроумие ребенка позволяет Лобелу делать многие истории по-настоящему смешными. Например, одна из самых непростых сказок в «Пуговице» — сказка о том, как серьезный Квак стеснялся показываться друзьям в своем смешном купальном костюме. Написана она так элегантно, с таким обаятельным раскрытием «смешного», что крайне неожиданная ее концовка (не хочется портить читателю удовольствие спойлером) может служить примером доверия к детскому восприятию и к детской способности мыслить вне стандартного канона.

Кстати, иллюстрации в сказке про купальный костюм (Лобел принадлежал к благословенному племени детских писателей, иллюстрирующих свои книги самостоятельно) играют совершенно самостоятельную роль: щедро нарисованы все, кто собирается смотреть на смешного Квака в его купальном костюме, а самого Квака все не показывают, не показывают, не показывают... Лобел — иллюстратор одновременно скупой и щедрый: скупой — в смысле предельно сдержанных цветовых решений (напрашивается неслучайное выражение «болотная палитра»), а щедрый — в смысле любовного выписывания деталей. Например, он не ленится показать, как шляпа, политая водой, чтобы стать меньше, ссыхается прямо на глазах у читателя, или как страшный Черный Лягужаб делается в воображении Жаба все ужаснее и ужаснее. С одной стороны, подражать этим иллюстрациям ребенку будет непросто; с другой стороны — непростая атмосфера лобеловских картинок делает его сказки еще более загадочными и захватывающими.

Из семи книг о Кваке и Жабе «Розовый жираф» пока выпустил только две. В Штатах о приключениях этих друзей сделали не только мультфильмы, но даже бродвейский мюзикл: либретто и декорации создавали дочь и зять Лобела, а в действии были заняты всего пять актеров, что до сих пор делает «Год с Жабом и Кваком» одной из самых популярных детских постановок в любительских театрах. Все это неспроста: играть с ребенком в Жаба и Квака сам бог велел. И, кстати, если попробовать быть не «взрословатым» Кваком, а, напротив, «детсковатым» Жабом, такая игра может оказаться довольно серьезным делом.

Арнольд Лобел. Воздушный змей. Пуговица. М.: «Розовый жираф», 2008
Перевод с английского Евгении Канищевой