Канни Мёллер. Поздравляю, желаю счастья

Любовь может быть само собой разумеющейся, бойфренд — надежным и терпеливым. Папа, обычно лежащий в ванне в позе эмбриона, — прямоходящим

Любовь может быть само собой разумеющейся, бойфренд — надежным и терпеливым. Папа, обычно лежащий в ванне в позе эмбриона, — прямоходящим

У психологов это называется — «парентизированный ребенок», то есть ребенок, поменявшийся местами с родителями. То есть ребенок, который ходит навещать свою суицидальную сестру в психиатрической клинике и убеждать ее, что на свете существует жизнь без транквилизаторов. Ребенок, который силой пытается вытащить папу из ванны, где он в последнее время спит одетым, укрываясь полотенцем, лишь бы не ложиться с мамой в одну постель. Ребенок, заставляющий мать вести себя так, как положено взрослой женщине, и поддерживать отца, решившегося искать новую работу. Таким детям будущее готовит ловушку: они нередко оказываются очень жизнеспособными, очень продуктивными, очень ответственными, очень успешными и очень одинокими. Если, конечно, не происходит чуда.

С пятнадцатилетней Элли, героиней книги «Поздравляю, желаю счастья» это чудо, к счастью, происходит: в ее жизни, которая могла бы оказаться не под силу большинству взрослых, появляется пахнущий собакой Ругер. Ругер — это человек мужского пола, чуть постарше, чем сама Элли, и такой же, что ли, одичавший. Кажется, его папа торгует хот-догами (или нет?). Дом у него вроде есть, но на дереве (или он просто придуривается?). Собакой от него пахнет вообще непонятно почему. Все в этом странном Ругере вызывает сомнения, кроме одного: когда дело доходит до любви, сам он никаких сомнений не испытывает.

По большому счету, «Поздравляю, желаю счастья» — книга с подвохом. Многое в ней (возраст героев, изменения, происходящие в их жизни, социальная среда) подразумевает, что перед нами роман взросления, тогда как на самом деле мы держим в руках подлинный современный любовный роман. Главное в нем — традиционная для любовного романа уверенность автора, что любовь побеждает любые беды, и традиционная для современной поэзии уверенность, что любовь может пониматься очень широко. Несмотря на явные проблемы с наследственностью (мама-истеричка, папа-шизоид и сестра-МДПшница), Элли остается человеком удивительно нормальным (может быть, потому, что просто не может позволить себе расслабиться) и удивительно, что ли, эмоционально здоровым. Иными словами — способным на самый редкий, самый драгоценный тип любви: на любовь простую, доверительную, прощающую и поддерживающую, своего рода на любовь работающую, делающую многое для любимых. Это чудо эмоциональной цельности в сочетании с чудом Ругера — такого же одинокого и такого же искреннего щенка, как Элли, — дают шанс, что ее будущее окажется лучше, чем будущее многих других парентизированных детей.

«Поздравляю, желаю счастья» может оказаться для души подростка чем-то вроде успокаивающего ромашкового чая. Там, где массовая культура традиционно подсовывает ему, трясущемуся от собственных драм, еще одну накрученную драму (если любовь — то с битьем пивных бутылок, если болезнь — то смертельная, если семья — то безнадежно распавшаяся), Мёллер неожиданно сообщает, что жизнь даже очень непростого подростка может быть нормальной. Любовь может быть само собой разумеющейся, бойфренд — надежным и терпеливым, секс — простым и прекрасным. Сумасшедшая мама — излечимой. Суицидальная сестра — не окончательно суицидальной. Папа, обычно лежащий в ванне в позе эмбриона, — прямоходящим. Дождь — теплым. Будущее — небезнадежным.

Канни Мёллер. Поздравляю, желаю счастья. Пер. со шведского Л. Стародубцевой. М.: LiveBooks, 2008