Ирина Прохорова: «С пресловутой духовностью наших людей в порядке, только подпитывать ее нечем»

Руководитель «Нового литературного обозрения» объясняет, почему накануне двадцатилетия издательства она решила продолжить закрытую «Аттикусом» книжную серию «Уроки русского»

Имена:  Ирина Прохорова · Олег Зоберн

24 января исполнилось 20 лет «Новому литературному обозрению» — одному из первых «новых» гуманитарных проектов постсоветской России. 24 января 1992 года был зарегистрирован журнал «НЛО», который позднее занялся также книгоизданием, организацией научных конференций – и много чем еще. 

Читать!

• 4 года с OPENSPACE.RU: Best of the Best
• Юровский об опере «Мастер и Маргарита»
• Заветные желания наших авторов и коллег
• Сергей Жадан. Ворошиловград
• Лена Катина: «Эти песни надо петь пожизненно»

Справедливости ради следует уточнить, что вся эта кипучая деятельность была бы невозможна без существенного «внелингвистического фактора»: создатель «НЛО» Ирина Прохорова — старшая сестра Михаила Прохорова и один из учредителей гуманитарного фонда его имени. Но эта же справедливость требует признать, что многолетние вложения в многочисленные проекты «НЛО» никак не компенсируются для миллиардера гипотетической PR-отдачей.

Свой юбилей «НЛО» отмечает не совсем обычным образом: как раз накануне, 19 января, прошла презентация книги Михаила Новикова «Природа сенсаций». Эта книга (первый прозаический сборник редактора «Коммерсанта», погибшего в автокатастрофе в 2000 году) оказалась для «НЛО» первой в серии «Уроки русского», но далеко не первой в самой серии: она была запущена осенью 2010 года в издательской группе «Аттикус» усилиями тогдашнего главного редактора Ольги Морозовой и составителя серии Олега Зоберна, а через год, осенью 2011 года, закрылась ввиду коммерческой бесперспективности. Но Прохорова решила(сь) дать ей второе рождение.

МИХАИЛ ВИЗЕЛЬ поговорил с Ириной Прохоровой о новой-старой серии, двадцатилетии «НЛО» и стратегии продвижения новейшей русской словесности.


— Кто к кому обратился с предложением о возрождении серии в «НЛО» — вы к Зоберну или он к вам?

— Олег пришел ко мне и спросил, не возьму ли я серию под свое крыло. Я, разумеется, уже знала драматическую историю закрытия проекта. Я посидела, подумала, посчитала и сказала: да, возьму.

Для меня художественная серия «Уроки русского» важна по двум причинам. Первая связана с социальным аспектом. Было бы бесконечно жалко, если бы такая интересная серия погибла по причине, скажем так, недальновидности какой-то одной издательской группы. И здесь произошло маленькое чудо — единение литературного сообщества поверх вульгарных «рыночных» законов. Замечательно, что у самого Олега желание продолжать эту серию не угасло; большая удача, что мне удалось эту серию включить в издательский план «НЛО», и я благодарна Ольге Морозовой, которая так ходатайствовала за этот проект.

Второй момент — эстетическая важность этой серии для меня как издателя «НЛО». Я пристально следила за выходившими в ней книгами, наш журнал регулярно рецензировал их. Эта серия позволяет продолжить серьезные размышления о социальности современной литературы, о тех новых смыслах, иных горизонтах бытия, которые новая словесность открывает читателю посредством нового художественного языка. Эта серия формирует определенный тренд в развитии современной российской словесности, выводя на литературную сцену новые имена. Так, то, что Михаил Новиков был прекрасный журналист и эссеист, было известно многим, но то, что он прекрасный рассказчик, выяснилось только сейчас благодаря Олегу, собравшему его короткие неопубликованные тексты в книгу. Для меня лично это очень важно. Несомненно, эта серия значительно обогащает издательский портфель «НЛО». Так что замечательно, что все так сложилось.

— Как раз по поводу «посчитала»: полтора года назад серия началась с пятитысячных тиражей. Последняя книга в «КоЛибри» — «Вопль впередсмотрящего» Анатолия Гаврилова — вышла в сентябре 2011 года полуторатысячным тиражом. После чего серия закрылась. Первая книга у вас вышла тиражом тысяча экземпляров. Почему?

— Учитывая очень сложную ситуацию на рынке интеллектуальной литературы, это обычная практика «НЛО». Мы делаем минимальный — тысячный — тираж и смотрим, как продвигается книга. Если она хорошо продается, мы просто делаем допечатку. Гораздо хуже, когда большой тираж залеживается на складах. И потом, я вам хочу сказать, что для такого типа литературы разница между тысячью и тремя тысячами экземпляров не столь принципиальна. Скромный тираж подобной литературы может тем не менее иметь большой общественный резонанс.

— Сможет ли аудитория расшириться?

— Я надеюсь, что да. Но для этого требуется время, воспитание вкуса, мода на такое чтение. Не нужно недооценивать человеческую страсть к подражанию в приобщении читателей к новой серьезной литературе. «Мой молодой человек прочитал, а как же я отстану?» На самом деле это правильно. Ровно так и происходит распространение идей: мода, престиж, статус знания и т.д. Серия уже стала популярна, прежде всего у молодежной аудитории. Значит, Олег нашел какой-то нерв, болевую точку современной жизни, что делает ему честь.

— В «Аттикусе» серия закрылась потому, что маркетинговый отдел, ориентированный на совершенно другие книги («Гражданин поэт», например), просто не смог справиться с распространением. Какие у вас есть свежие идеи?

— У каждого издательства своя стратегия. Очевидно, «Аттикус» первоначально рассчитывал на быстрый коммерческий успех такого проекта. А мое издательство как раз специализируется на литературе академического и интеллектуального толка, а также на новой экспериментальной словесности. Поэтому моя стратегия — публиковать малотиражные книжки, которые потом часто становятся интеллектуальными бестселлерами. И многие «эксклюзивные» книги, которые мы выпускали в 1990-е годы, вошли в плоть культуры.

— Например?

— Например, Михаила Леоновича Гаспарова до 1990-х годов знало лишь узкое академическое сообщество. А публикация его книг «Записи и выписки» и «Занимательная Греция» (которая двадцать пять лет пролежала в разных редакциях) сделала его известным и оригинальным автором, его книги стали частью обязательного чтения. Я горжусь таким нашим открытием, как Александр Гольдштейн: его книга эссе «Расставание с Нарциссом» стала сенсацией и получила «Малого Букера» в 1996 году. Кстати, мы недавно ее переиздали: выросло новое поколение интеллектуалов, которое слышало об этом тексте как о почти легендарном предании. Хочу подчеркнуть, что высказанные Гольдштейном идеи сейчас звучат не менее радикально, чем двадцать лет назад. Наше общество только подступает к обсуждению тех эстетических и социальных проблем, которые развивал в своей книге автор.

Изменения в культуре происходят довольно сложным образом. Вспомним хрестоматийный пример Джойса, издавшего свою знаменитую книгу в ста пятидесяти экземплярах, а теперь ее читает весь мир. Сколько таких книг будет, не важно; главное, что они меняют интеллектуальную атмосферу в обществе.

— Но ведь те же книги серии «Уроки русского» — это не Джойс, это не авангард, не концептуализм, это книги для чтения. Нет ли опасности, что, объявляя их «книгами для интеллектуальной элиты», «эксклюзивом», издатели загоняют их в гетто?

— Нет, это не так. «Уроки русского» эксклюзивны не в смысле литературы для «посвященных», а в смысле своеобразного знака качества текстов. С моей точки зрения, в потенциале это литература для большого круга людей, интересующихся чтением. Но вы же понимаете, что есть еще и объективные моменты, связанные с системой распространения качественной литературы в нашей стране. Это долгий и тяжкий разговор...

— О да!

— Если быть краткой: с одной стороны, по части идей мы если не впереди планеты всей, то по крайней мере вполне на уровне — а обозы не поспевают. За двадцать лет новой жизни у нас так и не сформировался полноценный книжный рынок с развитой системой дистрибуции. С другой стороны, в новых СМИ 1990-х годов (в которых работал и Михаил Новиков) очень много места отводилось разделам «общество» и «культура». И даже гуманитарный журнал «Новое литературное обозрение» до конца 90-х годов регулярно рецензировался в ежедневных газетах и аналитических еженедельниках и упоминался на радио и ряде телеканалов. Как вы понимаете, это очень способствовало распространению и академического знания, и интеллектуальной литературы. К сожалению, в двухтысячных годах почти из всех изданий исчезли культурные разделы. Поэтому проблема не с самой литературой, а с почти полной невозможностью ее промотировать. Хорошо, появился интернет: Lenta.ru, OPENSPACE.RU и так далее. Но все равно таких площадок очень мало. Интерес-то у читателей есть, но получить доброкачественную информацию о книжных новинках и новых литературных трендах почти неоткуда.

— А ваш опыт проведения фестивалей в Норильске и Красноярске подтверждает, что на такого рода литературу действительно есть спрос?

— Это как раз тот случай: «приезжайте к нам в Красноярск!» В ноябре прошлого года мы проводили наш КрЯКК в пятый раз. В Красноярске живет меньше миллиона человек, а последнюю ярмарку посетило сорок тысяч читателей. Сколько это получается в процентном отношении?

— Больше чем каждый двадцать пятый житель.

— На «Нон-фикшн» в Москве приходит пятьдесят — шестьдесят тысяч (13-ю Международную ярмарку интеллектуальной литературы Non/fiction, которая проходила в ЦДХ с 30 ноября по 4 декабря, посетили около 34 тысяч человек. — М.В.), но в ней и жителей, прямо скажем, побольше — двенадцать миллионов! Это не потому, что в Москве меньше читают, просто жизнь в мегаполисе структурирована по-иному, доступ к книгам и информации не столь затруднен. А в Красноярске и в любом другом российском регионе потребность в книгах колоссальная! Причем приходят и покупают не только хорошую художественную или детскую литературу, а буквально скупают специализированную техническую и гуманитарную продукцию. Так что с пресловутой духовностью наших людей все в порядке, только подпитывать ее нечем.

— Рассчитываете ли вы в смысле улучшения ситуации на новообразованный Независимый книжный альянс?

— Я приветствую любые новые начинания, способствующие дистрибуции качественной литературы. «НЛО» еще не вошло в Альянс, поскольку его создатели пока не представили реальную программу деятельности этого объединения, хотя манифест был, несомненно, многообещающим. Надеюсь, что в ближайшее время профессиональное книжное сообщество получит разъяснения о целях и задачах Альянса и об условиях участия в нем (в том числе финансовых). Буду рада объединиться с коллегами — независимыми издателями — для достижения общей цели.