— Второй основатель «ЛН», Макашин остается как-то в тени Зильберштейна. Насколько это справедливо?

— Совершенно несправедливо. Он не был основателем «ЛН», так как инициатива и идея издания, планы его первых номеров и пр. принадлежали целиком Зильберштейну. Но вместе с Зильберштейном он был создателем «ЛН». Эрудиция, знание языков, невероятная работоспособность, проектность мышления. Как человек, он был полной противоположностью своему соредактору: спокойный, сдержанный, сосредоточенный, благородный. «Человек с принципами», как говорили в позапрошлом веке. С Зильберштейном они взаимодополняли друг друга, как левое и правое полушария.

Судьба не баловала Макашина: дважды был арестован, дважды сидел в лагере — сначала советском, потом немецком, воевал. Не раз жизнь его оказывалась на волоске. Как и у Зильберштейна, «ЛН» было главным делом и страстью его жизни. Когда с частями Советской армии он оказался в Чехословакии, на обочине ему попались разрозненные листы с рукописью на русском языке. Оказалось — воспоминания Василия Немировича-Данченко о Некрасове. Макашин собрал эти листы и после войны опубликовал в одном из томов «ЛН».

Конечно, отношения Макашина и Зильберштейна не могли оставаться ровными и к концу жизни стали напоминать отношения Станиславского и Владимира Немировича-Данченко, описанные в «Театральном романе» Булгакова. И с той и с другой стороны была ревность к успехам и известности. Было чувство, что вклад в «ЛН» недооценен или переоценен. Были ссоры, даже публичные, отказ от рукопожатия, апелляции к инстанциям и прочие неприятные вещи. Но, как рассказывают ветераны «ЛН», когда возникала необходимость что-то решить, объявлялось перемирие: они выходили на бульвары и долго гуляли, беседуя друг с другом.

— В советское время книги «ЛН» открывались цитатой из Ленина — «Хранить наследство — это не значит ограничиваться наследством». Понятна «защитная» функция этого «эпиграфа», взятого из абсолютно не идущей к историко-литературному делу ранней полемической статьи Ленина. Несмотря на эту защиту, история «ЛН» не обошлась без цензурных трудностей. Помимо известного эпизода с запретом второго тома «ЛН» о Маяковском, были ли еще серьезные эпизоды?

— С первого же номера, из которого было изъято несколько десятков страниц по истории раннего марксизма в России — уже после его фактического выхода. Из номера 7-8 также изъяли большую публикацию с изложениями выступлений Ленина буржуазными газетами 1917 года — вставили публикацию о раннем Маяковском. Такой вот «бартер».

Но эти истории, мне кажется, только способствовали самоопределению «ЛН», которое вскоре только литературой и стало заниматься, хотя, конечно, и это не спасло от цензурных преследований. К 60-м годам число контролирующих «ЛН» инстанций достигло, по моим подсчетам, не менее десяти — начиная от «внутреннего редактора» и редактора издательского до идеологического отдела ЦК КПСС; и каждая требовала своей «доли».

В числе наиболее значимых изъятий — приложение к тому переписки Горького и Леонида Андреева по «еврейскому вопросу» в России, огромная подборка мемуарных и дневниково-эпистолярных материалов в чеховском томе, которые показались изобилующими подробностями частной жизни классика, несколько мемуарных текстов из бунинского тома, написанных эмигрантскими авторами… Этот мартиролог можно было бы длить и длить.

Некоторые тома проталкивались десятилетиями — как, например, том писем Блока жене. А тому по русско-английским литературным связям пришлось пережить все перипетии внешней политики СССР. Блоковский том, который в 1980-е вырос в блоковское пятикнижие, начали готовить в 1947-м. А сколько публикаций и томов умерло на стадии согласования с соответствующими инстанциями: тома по Замятину, Пастернаку (с публикацией его переписки с семьей), Булгакову (с публикацией «Собачьего сердца» и «Батума») и т.п. Не буду упоминать о судьбе ахматовского и цветаевского томов, томов по Михаилу Погодину и Константину Леонтьеву — тут уже были иные, совсем не цензурные причины…

— Вот об этих «нецензурных» причинах хотелось бы поговорить подробнее. Казалось бы, с падением коммунистов для «ЛН» открывается широкое поле свободной исследовательской деятельности. Разумеется, понятно, что на первом постсоветском этапе денежные трудности неизбежно сказывались на интенсивности работы редакции «ЛН». Но теперь, когда выходит огромное количество имеющих самую различную финансовую поддержку историко-литературных изданий, — отчего теперь тома «ЛН» появляются столь редко?

— Ну, не так уж редко: с 1991 года, скажем, вышло 12 томов, в том числе пятый блоковский, два брюсовских тома, два герцено-огаревских, три чеховских, два лесковских, гончаровский и первая книга фетовского (вторая появится в этом году). То есть по тому в полтора года. Хотелось бы выдержать периодичность раз в год. Ощущение, что тома выходят редко, скорее от изменения статуса «ЛН». Ранее оно было, как бы сказать, монополистом на узком рынке историко-литературных публикаций, почти каждый том становился событием. Интерес подогревался рецензиями, препубликациями материалов, вечерами, передачами на телевидении. Зильберштейн уделял много внимания продвижению томов «ЛН», в этом — и не только в этом — он был человеком нынешнего времени. Теперь работа «ЛН» стала менее заметной, тиражи упали, ну а про современные читательские предпочтения вы сами все знаете.

Сказывается и деятельность «конкурентов» и в чем-то последователей «ЛН». Новые издательства работают часто на том же архивном материале, но работают быстрее (не всегда, правда, лучше). В 1990-е автор «ЛН» стал уходить на сторону, и вернуть его становилось все труднее и труднее. Ядром ахматовского тома должны были стать записные книжки, цветаевского — рабочие тетради, леонтьевского — его эпистолярий. Что ж, все ахматовские и цветаевские материалы нашли своего издателя уже в 1990-е годы, а письма Леонтьева скоро появятся в его Полном собрании сочинений.

Вы правильно поставили на первое место финансовые причины, так как долгое время «ЛН» держалось на довольно высоких гонорарах издательства «Наука». В 1990-е годы это кончилось. На смену гонорарам пришли различные программы поддержки науки, которые никогда еще не отказывали «ЛН». Но размеры этих грантов — сравнительно с масштабом обычного «литнаследовского» тома — невелики.

Другая причина — кадровая. «ЛН» никогда не было органом, зависящим от «самотека». Сотрудники сами придумывали проекты, собирали и готовили материалы, формировали авторские коллективы, разрабатывали принципы издания, редактировали… «Играющие тренеры». Во второй половине 1980—1990-е годы ушли из жизни сотрудники, составлявшие с 1940-х годах костяк «ЛН», а смены им не пришло, и не были приложены усилия, чтобы это положение изменить. Ситуация не оригинальная для современной науки.

— Что происходит с редакцией сегодня? Каких томов нам следует ждать в ближайшее время?

— Мы находимся сейчас в переходном периоде. В «ЛН» пришли молодые ученые, и штат его увеличился почти вдвое. Сейчас вместе с ветеранами «ЛН» они участвуют в подготовке второго тома переписки Фета, тома редакционной переписки Короленко и журнала «Русское богатство» и др. Впервые за 70 лет у нас появилось достойное помещение, которое нам предоставил Институт мировой литературы. Только в прошлом году мы получили три гранта — на издание второй книги переписки Фета, на подготовку томов по Евгению Замятину и эпистолярному наследию Зинаиды Гиппиус.

Инициированы тома по литературной и общественной мысли начала XIX века, идет работа над томом переписки Жуковского и Вяземского. В стадии формирования том (или тома) по Вяч. Иванову, том материалов литературных организаций и объединений 1920-х, думаем о томах по славянофилам, Н. Страхову…

Мы договорились с богатейшим архивом Бунина в английском Лидсе о предоставлении «ЛН» материалов, среди которых неизвестная проза писателя, колоссальный массив писем эмигрантской поры, «дневник его жены» — реальный многолетний дневник Веры Буниной и др. Есть материалы, есть исследователи, готовые взяться за подготовку этого тома; нет — надеюсь, пока — достаточных средств на командировки в Англию, оплату нелегкого труда текстолога и комментатора… Это большой проект, на выходе его могут получиться два больших тома.

Что касается ближайших планов, то в этом году мы ждем тома так называемых «Автобиографических сводов» Андрея Белого и, думаю, в следующем году выпустим первый справочный том «”ЛН” за 80 лет» — это детальный аналитический указатель содержания всех 103 томов «ЛН» и литературы о нем, авторов; за ним последуют тома с указателями иллюстраций и сводный именной указатель. Такая вот «симфония».

Мы будем выставлять эти справочные материалы в интернете — так же как, надеюсь, и собственно тома «ЛН». Также, насколько я знаю, появятся материалы «ЛН» и на портале Фундаментальной электронной библиотеки. Это актуализирует сделанное за минувшие годы «ЛН», многие тома которого стали библиографической редкостью, а некоторые настолько объемны, что, как по секрету мне признавался один зарубежный славист, их не только прочитать, но даже удержать в руках тяжело. Будут и другие интернетовские проекты, но от бумажной версии мы вряд ли откажемся.​