Клубничка про Лимонова

В нагрузку: культ Гаспарова, волюнтарист Немзер и писатели из телевизора

В прошлом выпуске я решил не касаться текучки литературного быта, сосредоточился было на серьезных ресурсах — и тут же был уличен в стремлении «попользоваться насчет клубнички». Что ж, придется соответствовать обвинениям (ожиданиям?).

Вот здесь можно узнать подробности семейной жизни писателя Лимонова, рассказанные матерью двоих его детей актрисой Екатериной Волковой.

А пока заинтересованная в клубничке часть аудитории с головой ушла по «лимоновской» ссылке — перейдем к более тонким материям.

На сайте «Полит.Ру» вышла любопытная статья Ольги Серебряной «Феномен Гаспарова: вокруг книг М.Л. и рецензий на них». Некоторые особенности нынешнего статуса Гаспарова диагностированы, на мой взгляд, очень точно: «В советскую эпоху филология волей автора этого определения («филология — служба понимания». — Г.М.) С.С. Аверинцева хотела отвечать (в превращенных, разумеется, формах) на некоторые запросы общества. И успешно на них отвечала. Мне, как человеку, отстоящему от Аверинцева и его читателей-современников как минимум на поколение, трудно было понять, в чем состоит величие его книги о византийской литературе (имея в виду, что я не византинист и специальные вопросы из этой области интересовать меня не могут). Потребовалось отдельное усилие по реконструкции, чтобы понять, что книга Аверинцева говорила о западных источниках восточного христианства, чем делала и без того популярную тогда среди интеллигентов православную тематику еще более интересной. Можно сказать, что Аверинцев легитимировал для интеллигентов-западников обращение к православию, то есть своевременно отвечал на обращение общества к поиску религиозных, т.е. сугубо личных, путей для решения встающих в жизни этических вопросов.

Но вот общественные потребности сменились. И мы благополучно забыли об Аверинцеве. А филология продолжает выполнять присвоенную ей Аверинцевым расширительную функцию общей герменевтики, «службы понимания». Только у нас теперь не культ Аверинцева, а культ Гаспарова.

На какую же общественную потребность отвечают сегодня его сочинения? — Очевидно, на потребность в обретении ориентации в окружающем нас мире, на потребность в примере сортировки явлений на важные и неважные, на потребность в обоснованной и лишенной пафоса этической оценке того или иного. И отвечают на эту потребность как раз «Записи и выписки», а не стиховедческие труды Гаспарова о русском или европейском стихе.

Но что же делает публика, получив в тексте Гаспарова удовлетворение своей насущной потребности? Публика перечитывает. Иными словами: та потребность, которую его сочинение удовлетворяет, не продолжает развиваться путем ширящейся в каждом из нас истолковательной работы, не множится попытками истолковать то, другое и третье, а находит квазирелигиозное удовлетворение в поклонении Гаспарову как единичной фигуре с «кристально ясным стилем». Не возникает дискуссии и размышления, а возникает индивидуальная практика удовлетворения потребности в ясности через Гаспарова».

Там же выясняют, что происходит с книжным рынком в период кризиса писатель Андрей Левкин и перешедший в издательство ОГИ директором поэт Максим Амелин. Обзор реалий идет в таком несколько апокалиптическом духе: «М.А.: Есть журнал «Книжный бизнес», который ведет Володя Драбкин, но его, по-моему, закрыли. А.Л.: А журнал «Пушкин» ты смотрел, новый — Анашвили? М.А.: Да, «Пушкина» я видел еще осенью. Но у меня такое ощущение, что они его уже ликвидировали».

Про журналы особенно интересно, конечно: мне случилось сделать два, оба книжных, и оба тоже закрылись (про «Пушкин», кстати, неправда). Но ничего нового узнать, увы, не пришлось.

«М.А.: Вообще, у книжного рынка есть необходимость в журнале, который был бы путеводителем. Я даже придумал такой журнал. Мы его долго обсуждали с моими приятелями, ходили к олигархам. Журнал-дайджест, путеводитель по книжному рынку, не только о серьезной литературе, а вообще обо всей. Такое можно было бы делать, но, естественно, денег нет и не было ни у кого.

М.А.: Конечно, это большая проблема. У нас нет таких изданий, как New York Times Book Review или как знаменитое издание в Англии (речь про TLS. — Г.М.), в котором вышла рецензия — и все побежали покупать эту книгу. У нас выйди хоть 100 рецензий, самые продвинутые критики могут написать рецензию, но реально дальше дело никуда не пойдет.

А.Л.: А вот когда-то Борис Кузьминский говорил, что Лев Данилкин [напишет] в «Афише» — и плюс тысяча экземпляров тиража.

М.А.: Конечно, Данилкин в «Афише» — серьезная фигура, серьезное мнение, но в результате это тоже не особо работает. Конечно, «Афиша», пожалуй, единственный журнал и Данилкин, пожалуй, единственный такого рода критик, на мнение которого еще хоть кто-то ориентируется.

А.Л.: Почему?

М.А.: Потому что в журнальных Elle или Vogue нет собственно рецензии как таковой. Там написан текст о книге, но это не рецензия, а информационный слоган, информационная аннотация, что вышла еще и такая книжка. В принципе, для такой рецензии книгу читать вообще не надо. И реальным серьезным критиком остается только Данилкин, это правда. Еще Андрей Немзер, но он обозревает только то, что хочет обозревать. И никто ему не указ: «Хочу вот это, и все. Дай Даниэля, я о нем напишу рецензию. Дай Сумарокова, я про него напишу рецензию». А навязать ему что-то невозможно. Система, чтобы толстые журналы писали рецензии, фактически не работает».

Зато работает телевизор. Максим Амелин: «Книги любого человека, сидящего какое-то время в телевизоре, продаются. Вот когда-то была Маша Арбатова, вела передачу. Ее сейчас никто не хочет ни издавать, ни покупать. А раньше — пожалуйста. Вот только Толстая вылезет из телевизора, опять ее тиражи вернутся к 5 тысячам, как были до этого. Только Быков вылезет из телевизора — все вообще забудут, что был такой писатель. К сожалению или к счастью, не знаю, но это так. Единственный реальный двигатель писателя — это телевизор».

Я телевизор не смотрю, но сожалеть тут или радоваться — тоже, признаюсь, не решил.


Другие материалы раздела:
Фестиваль «Воздух», 24.03.2009
Варвара Бабицкая. Дмитрий Липскеров. Мясо снегиря, 24.03.2009
Стихи вживую. Василий Бородин, 19.03.2009