Если всадник, — не всадник, а очки, да если ноги у него не за своими ушами, а за чужими, так и тут птица, которая не синица — должно быть, совсем не птица.

Оцените материал

Просмотров: 23063

Владислав Ходасевич. Сказка и четыре стихотворения для детей

29/12/2011
OPENSPACE.RU публикует малоизвестные «детские» тексты Ходасевича

©  Виктория Семыкина

Владислав Ходасевич. Сказка и четыре стихотворения для детей
Перед новогодними праздниками OPENSPACE.RU публикует пять не самых известных текстов поэта Владислава Ходасевича — рождественскую сказку «Загадки» и четыре стихотворения для детей, три из которых представляют собой переложения с английского. Подробно об этих текстах пишет в отдельной статье ПАВЕЛ УСПЕНСКИЙ, подготовивший публикацию.


ЗАГАДКИ
Посвящаю Гаррику


Поплясав кругом елки, пошумевши в передней, напялив шубы, штанишки, варежки, валенки, дети разъехались по домам.

— Ну, Володя, — сказала мама, — ты поиграй немного и ложись спать, уж десятый час. А я поеду на именины к тете Жене.

И мама уехала. Володя вернулся к елке. Свечи на ней догорали, гасли одна за другой. Теперь, на свободе, можно было заняться полученными подарками. Были тут разные вещи: заводной паровоз, сабля, солдатики… На за паровозом надо было на четвереньках ползать по полу, а Володя уже устал; саблей воевать было не с кем, а солдатиков Федор Иванович напрасно ему подарил: Володе и свои надоели. Зато еще два подарка показались приятными: мешок с карамелью и книга. Мешок был ситцевый, весь в цветочках, карамель в разноцветных бумажках, а книга очень занятная. На ней крупными буквами было написано: «ЗАГАДКИ».

Сел Володя к столу, придвинул к себе мешочек и раскрыл книгу. Положив в рот конфету, прочел он первую попавшуюся загадку. Она была вот какая:

«Что за всадник? — Сам верхом, а ноги за ушами»?

— Что бы это могло быть? — подумал Володя. — У кого ноги возле ушей? Может быть, у кузнечика? Но какой же он всадник?

К этому времени первая конфета уже была съедена, и Володя для подкрепления взял вторую.

— Нет, не кузнечик, — рассуждал он: — тут что-нибудь не то.

Вопрос был такой мудреный, что пришлось скушать еще добрый пяток карамелек, но ответ так и не приходил в голову. Вскоре Володя потерял терпение, полез в конец книги, туда, где напечатаны были отгадки, и узнал, что всадник, у которого ноги за ушами, — не что иное, как очки.

— Забавно, — подумал Володя: — но как я сразу не догадался? Ведь так просто! Сидят очки на носу, а ноги у них за ушами.
И он скушал еще конфету.

Следующая загадка была тоже хитрая, но Володя почти сразу угадал, в чем дело.

«Лет птица — не синица. Носок долог, голос звонок. Кто ее убьет, свою кровь прольет».

— Если всадник, — не всадник, а очки, да если ноги у него не за своими ушами, а за чужими, так и тут птица, которая не синица — должно быть, совсем не птица. Но все-таки это что-нибудь летающее, и в этом летающем есть кровь, да еще кровь того, кто убьет это существо… Ну, значит, это комар; у него и жало длинное, и звенит он звонко.

Так рассудил Володя, потом посмотрел отгадку и узнал, что рассудил верно. В награду за это он опять съел конфету, — а кстати уж и другую, малиновую.

Так, загадка за загадкой, конфета за конфетой, съел Володя чуть не весь мешочек и перелистал в книге много страниц. Одни загадки были полегче, и Володя их скоро разгадывал, другие же потруднее, и над ними пришлось поломать голову. Иногда он все-таки добивался решения, причем иногда ошибался, иногда отгадывал верно, — а иногда терпения не хватало, и он одним глазом подсматривал ответ.

Долго ли это длилось, не знаем. Не знал и Володя. Однако в мешке оставалось всего несколько карамелек, а на елке одна горящая свечка, да и та провалилась в подсвечник, дымила, мигала, — вот-вот погаснет.

Тут попалась Володе загадка, коротенькая, но хитрая:

«Что быстрее стрелы»?

Думал, думал Володя, но не мог ничего придумать. Голова тяжелела, глаза слипались, весь стол был завален бумажками от конфет, во рту было приторно, под ложечкой где-то слегка мутило, а все же ответ на загадку не приходил ему в голову.

Тут-то вот и случилось то чудо, из-за которого мой рассказ — не рассказ, а сказка.

Нижние ветки на елке зашевелились, сверкнули из-под них два блестящих глаза, и явился перед Володей сам Серый Волк.

Володя не успел даже испугаться, как Серый Волк у него спросил:

— Ты чем это занят? Загадки разгадываешь? Пустяки! Лучше садись ко мне на спину, да помчимся-ка мы с тобой за тридевять земель, в тридесятое царство, к царю Сластене.
— И что там у царя Сластены? — спросил Володя.
— Как что? — удивился Волк. — Монпансье, варенье, тянучки, яблоки, груши, сливы.
— А пшенная каша есть? — спросил Володя.
— Разумеется, есть. Там и есть и получше вещи.
— А каша на молоке? — не унимался Володя.
— На молоке.
— С сахаром?
— С сахаром.
— И с миндалем?
— И с миндалем. Да чего ты торгуешься? Скорей, садись ко мне на спину, и поедем.

Посмотрел Володя на свой мешочек, почти пустой, подумал, какими сладостями угостит его царь Сластена, — и говорит:

— Ну, поедем.

И тотчас очутился он на спине у Серого Волка. В голове у него помутилось, все поплыло перед глазами, в ушах загудел ветер, в тумане неясно замелькали какие-то огоньки, дома, колокольни, потом лес, моря, горы. Наконец, Володя почувствовал толчок, и увидел, что Серого Волка нет, а сам он стоит на площади перед высоким дворцом. Колонные дворца разноцветные и прозрачные, сделанные из карамели. Широкая белая лестница — сахарная, с шоколадными перилами. От всего этого очень вкусно пахло, точно в кондитерской, и Володя уже собрался отколупнуть кусочек перил, как вдруг к нему подошел маленький, толстенький человек, в белом переднике и белой поварской шапке.

— Я главный повар и первый министр его величества царя Сластены, — сказал человечек. — Царь узнал о твоем прибытии и приказывает явиться.

Володя пошел за человеком во дворец, который описывать мы не станем. Довольно сказать, что и дворец, и все прочее в царстве Сластены было сделано из конфет, мармелада, печенья, варенья и тому подобных материалов. Картины во дворце были составлены из засахаренных фруктов и потому горели яркими красками. Сам царь, толстый, одутловатый, с нездоровым цветом лица, ленивый и лысый, сидел на троне из жженого сахара. В левой руку, как державу, держал он круглую миску, а в правой была у него, вместо скипетра, огромная ложка. В миске дымился горячий компот, и Сластена, не слушая дел, о которых докладывали министры, опускал ложку в миску и хлебал компот, проливая его на царское одеяние.

Все придворные были, по-видимому, такие же объедалы, как царь. Каждый держал в руках что-нибудь съедобное, все жевали, грызли и чавкали.

— Здравствуй, Володя, — медленно проговорил царь Сластена. — Очень рад тебя видеть. Вот, наконец, теперь есть товарищи для моих мальчуганов. Живи у нас, ешь сколько душе угодно, отказу тебе не будет.

Тут царь отложил в сторону миску и ложку, погладил себя по животу и тотчас задремал. Придворные стали расходиться, жуя на ходу, а Володю отвели к царским детям. Было их четверо: три сына и дочка. Старшему, которого, как и отца, звали Сластеной, было лет двенадцать. Средний, Миндаль, был ровесник Володе: ему недавно исполнилось девять, — а младшему, Мармеладу, шел шестой год. Царевна Оладья была еще совсем маленькая. Она лежала в кроватке, возле которой постоянно дежурило семь нянек. Матери у царских детей не было, потому что она недавно умерла.

Сперва Володя обрадовался предстоящей жизни у царя Сластены. Сладкого сколько хочешь, уроков готовить не надо, только и дела, что есть конфеты, да играть с царскими сыновьями. Не житье, а масленица.

Но на поверку все это оказалось не так хорошо. Мальчишки были балованные, капризные, ленивые и неразвитые. Они то и дело ссорились, то друг с другом, а то и с Володей. Кроме сластей ничто их не занимало, ничего они не знали, постоянно плакали и болели животом. Лица у них были такие же бледные, как у отца.

Вскоре они ужасно надоели Володе, да и все Сластенное царство ему наскучило. Что, в самом деле! Едят одни сладости, ни кусочка черного хлеба во всей столице! Книжку нельзя почитать, тоже ни одной нет, здесь про них никто и не слыхивал. Куда ни пойдешь, — перепачкаешься: все липкое, сладкое, приторное. Захочешь выкупаться — полезай в молочную реку, а она теплая, парная: нисколько не освежает. А берега у нее кисельные, вязкие, как болото. Гадость.

И еще одна печаль стала мучить Володю: соскучился он по маме, по своей комнатке. Что делается теперь дома? Нет ли котят у Пушинки? Не приехал ли дядя Митя?

Так скучно стало Володе, что он иной раз и поплакивал. Наконец, не стерпел да и говорит царенышам:

— Отпустите меня домой.
— Нет, — ответили они в один голос, — мы тебя не отпустим, ты нам кораблики из ореховой скорлупы делаешь.
— Отпустите, я вас очень прошу.
— И не проси: не отпустим.

Но Володя вспомнил про свою елку, про книжку с загадками, и еще больше захотел вдруг домой. Он решился на хитрость.

— Я бы, — говорит, — сам охотно остался у вас, да скучно: уж очень вы глупые. Даже ни одной загадки не можете отгадать.
— Как не можем? — вскричали сластеныши. — Загадывай сколько хочешь, все отгадаем.
— Нет, не отгадаете.
— Нет, отгадаем!
— Ну, хорошо, — говорит Володя. — Побьемтесь-ка об заклад. Я загадаю вам каждому по загадке. Если вы отгадаете все три, я останусь у вас навсегда. Если две — проживу я у вас десять лет. Если одну — пять лет. А если не отгадаете ни одной, то вы сейчас же велите Серому Волку отвезти меня к маме.

Царские сыновья согласились. Это, — говорят, — нам ни по чем, придется тебе оставаться здесь навсегда.
Страницы:

Ссылки

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:1

  • dsdm· 2012-02-04 05:36:12
    Из книг мы знаем, как живут
    Индейцы, негры(!), эскимосы.
Все новости ›