Халед Хоссейни. Тысяча сияющих солнц

Афганская война женскими глазами: отрывок из романа

В августе в издательстве «Фантом Пресс» выходит роман Халеда Хоссейни «Тысяча сияющих солнц», показывающий афганскую войну и последовавшую за ней смену режимов глазами двух обычных афганских женщин. OPENSPACE.RU публикует отрывок из романа.

Халед Хоссейни
Тысяча сияющих солнц


Эта книга посвящается
Хэрису и Фаре,
светочам моих очей,
и всем женщинам Афганистана

Часть первая
1


        <…>
        — Чужие дети едят мороженое. А тебя он чем потчует, Мариам? Побасенками?
        Кроме кинотеатра, Джалилю принадлежали участки земли в Карахе и Фаре, три магазина ковров, один — готовой одежды и автомобиль бьюик "Роудмастер" 1956 года выпуска. И связи у него были. Среди его друзей числились мэр Герата и губернатор провинции. Само собой, у Джалиля имелись слуги, повар и шофер. И целых три служанки.
        Одной из его служанок была и Нана.
        Пока живот у нее не округлился.
        По словам Наны, когда это случилось, все семейство Джалиля раздулось от возмущения. Весь воздух в городе в себя всосали. В Герате прямо нечем стало дышать. Чуть до кровопролития дело не дошло. Жены требовали прогнать негодную. Родной отец, резчик по камню из деревни Гуль-Даман, отрекся от Наны, собрал пожитки, погрузился в автобус и укатил в Иран. И ни слуху о нем с тех пор, ни духу.
        — Порой мне кажется, — сказала Нана как-то утром, задавая корм курам, — что лучше бы мой отец наточил как следует нож и совершил, что велит честь. Избавил бы меня от мучений. — Она кинула птицам еще горсть зерна, помолчала и поглядела на Мариам. — И тебя тоже. Каково тебе приходится, незаконнорожденной. Но он был трус, мой отец. У него духу не хватило.
        У Джалиля тоже духу не хватило. Он не пошел против родни, против жен, не взвалил на себя тяжкую ношу. Все было проделано тайком, за закрытыми дверями. Собирайся, дорогая, и очисти помещение.
        — Знаешь, что он сказал женам в свое оправдание? Что это я во всем виновата. Я его соблазнила. Представляешь? Каково приходится женщине в земной юдоли!
        Нана поставила чашку с зерном на землю и ухватила Мариам за подбородок:
        — Посмотри на меня.
        Мариам нехотя подняла глаза.
        — Запомни хорошенько, дочка, у мужчины всегда виновата женщина. Во всем. Никогда не забывай об этом.

2



        — Джалиль и его жены видели во мне что-то вроде чертополоха. Бурьяна-чернобыльника. Да и в тебе тоже. Ты еще и родиться-то не успела, а уже удостоилась презрения.
        — Что такое чертополох? — спросила Мариам.
        — Сорная трава, — ответила Нана. — Ее надо пропалывать. И вон из поля.
        Мариам тайком насупилась. Чтобы Джалиль относился к ней как к сорняку! Да никогда такого не было! Но Мариам почла за благо промолчать.
        — Другое дело, что меня, как-никак, надо кормить-поить. Ведь у меня на руках ты. Ну, уж насчет этого он с семейством договорился.
        По словам Наны, в Герате она жить не захотела.
        — Чего ради? Смотреть, как он разъезжает по городу со своими кинчини женами?
        В пустой дом отца в деревню Гуль-Даман на крутой склон горы (километра два к северу от Герата) Нана тоже не поехала. Ей хотелось перебраться в какое-нибудь укромное уединенное место, где соседи не будут пялиться на ее живот, показывать пальцами, хихикать или, что еще хуже, приставать с деланным сочувствием.
        — Ты уж поверь мне, — говорила Нана. — Твоему отцу не терпелось сплавить меня с глаз долой.
        Это Мухсин, старший сын Джалиля от первой жены Хадиджы, нашел невдалеке от Гуль-Даман подходящее место — немалую проплешину в зарослях. От гератского шоссе вверх по склону меж высокой травы и цветов змеей ползла грязная, разъезженная повозками дорожка и выводила на плоскогорье. Здесь возвышались тополя, краснели маки, слева внизу виднелись ржавые крылья деревенской ветряной мельницы, а по правую руку открывался вид на Герат. Дорожка упиралась в бурный поток, полную форели речку, стекавшую с гор Сафедкох  ¹, со всех сторон окружавших Гуль-Даман. В паре сотен метрах выше по течению посреди купы плакучих ив проступала поляна.
        Джалиль лично отправился на место. А когда вернулся, тон у него был, словно у тюремщика, расхваливавшего вверенное его заботам узилище.
        — И твой отец соорудил нам эту крысиную нору.


        Халед Хоссейни,
        31 января 2007 года

        © ATSS Publications, LCC, 2007
        © Сергей Соколов, перевод, 2008
        © Фантом Пресс, оформление, издание, 2008

¹ Герат лежит в отрогах хребтов Сиахкох и Сафедкох.