Отчаяние не итог, а инструмент, точнее — инструментальное состояние, может быть, наиболее продуктивное для современного автора
— Как вы не можете уразуметь, что советский человек бездарен вовсе не индивидуально, но антропологически: по самой своей природе, по определению?— Так что ж мне теперь — повеситься, что ли?
— Да, отчасти и повеситься.
Читать!
По мнению многих (и от него нельзя было отмахнуться), новой русской поэзии не было и быть не могло. Почему? «По определению». Эти соображения были вполне основательны, и, если бы действительно существовала возможность повеситься отчасти, можно было бы, наверное, задуматься и о таком варианте. Положение было какое-то отчаянное.
Но мне кажется, что все новое начинается с отчаяния. Это верный спутник юности, с ее лихорадочным, как при повышенной температуре, самосознанием и каким-то смещением контуров — от себя к другому, к чужому, — когда живешь собственным будущим в калейдоскопических осколках чужого настоящего. Его не способно отменить «философское» понимание того, что катастрофа не конец жизни, а один из ее обязательных эпизодов. Что провалы делают линию жизни не такой ровной, а стало быть, не такой монотонной. Что отчаяние не последнее помещение в этой анфиладе, за ним тоже что-то следует, и состояние (состояние сознания) можно поместить там даже более надежно.
С отчаяния началась и новая русская поэзия. В ее основания легли когда-то состояния тонущего или задыхающегося: невольные, инстинктивные голосовые движения; рефлексы человека, помещенного в камеру с откаченным воздухом. И если бы не было отчаянного сомнения в возможности новой поэзии, не было бы и новой поэзии.
Отчаяние не итог, а инструмент, точнее — инструментальное состояние, может быть, наиболее продуктивное для современного автора. В нем залог его жизнеспособности. Кроме силы, нужна еще точка приложения силы. Отчаяние и было такой точкой.
Я думаю, что, не пройдя это состояние, поэзия и не способна стать новой. Новая поэзия — та, что существует после отчаяния.
Семидесятые годы прошлого века нуждаются в повторном прочтении, в пере-читывании. Тогда окажется, что то, что сейчас видится (и присваивается) суммой приемов, появлялось на свет как усилие рождения из ничего. Нужно было ответить на единственный вопрос: «Возможна ли поэзия?» И ответить не единожды, а всякий раз заново, и только при особом стечении обстоятельств, дающем стихам возможность начаться. Собственно, это стечение обстоятельств и становилось стихами. Они появлялись, почти не веря в себя, лишь постепенно обретая уверенность в собственном существовании.
Честно говоря, я не понимаю, что происходит сейчас: то ли эта возможность уже окончательно доказана, то ли она перестала особенно волновать. Нельзя сказать, что вопрос «снят с повестки дня», но из него как будто ушли энергия и напряжение. И немудрено: ведь какой-то ответ уже получен, стихи, похоже, избавлены от необходимости доказывать свое право на существование. Это закономерно, и не так просто объяснить, почему я смотрю на сегодняшнюю ситуацию с большим интересом, но без настоящей зависти. Мне кажется, что на кону не те ставки — или это просто другая игра. В ней можно проиграть, потом начать другую игру. Проигрыш не смертелен, он не обрушивает твою жизнь, не делает ее несостоявшейся.
Новейшая поэзия существует, кажется, в довольно благополучной ситуации: в ее состав входит множество стиховых практик, каждая из которых представляется открытым входом в поэзию. Стиховая речь движется потоком, куда можно войти и дважды, и трижды. «Возможность стиха» присутствует как закономерность — не как преодоленная невозможность.
Читать!
Между человеком и его речью есть какая-то преграда. Какой-то Рубикон. Его еще надо перейти.
Ссылки
КомментарииВсего:4
Комментарии
Читать все комментарии ›
- 29.06Стипендия Бродского присуждена Александру Белякову
- 27.06В Бразилии книгочеев освобождают из тюрьмы
- 27.06Названы главные книги Америки
- 26.06В Испании появилась премия для электронных книг
- 22.06Вручена премия Стругацких
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451809
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343413
- 3. Норильск. Май 1268740
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897710
- 5. Закоротило 822171
- 6. Не может прожить без ирисок 782643
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 759409
- 8. Коблы и малолетки 741000
- 9. Затворник. Но пятипалый 471585
- 10. ЖП и крепостное право 407972
- 11. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403225
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370595
ну да
но вся целиком есть поэзия отчаяния, и только сила этого отчаяния вселяет надежду.