Оцените материал

Просмотров: 5075

Нам нужна другая Россия

Ксения Рождественская · 22/07/2009
Смотришь в бездну – а рядом сидят хорошие люди, Бердяев, Достоевский, похмельные президенты, маленькие банковские служащие

Имена:  Александр Кабаков · Лев Гурский · Юрий Мамлеев

Здешней литературе не очень везет с параллельными мирами и альтернативными историями: все романы про это (кроме разве что аксеновского «Острова Крым» и крусановского «Укуса ангела») скатываются в фантастику или пародию, а значит, всерьез и не воспринимаются. Ни тебе прозрений Филипа Дика, ни тебе покорной холодности Кристофа Рансмайра. Хотелось бы остаться на пограничной полосе — сейчас самое время сбежать куда-нибудь в параллельный мир, в уютную соседнюю вселенную, но при этом и остаться в рамках большой русской литературы. Ну хотя бы средней. Ну ладно, маленькой, частной русской литературочки.

Лев Гурский, кто понимает, и сам является частью параллельной вселенной, так что каждый его рассказ о нашей действительности — это взгляд из альтернативной истории. «Пробуждение Дениса Анатольевича» — фантастика пополам с пародией, один день из жизни российского президента Дениса Кораблева, который, для разнообразия, встал с утра трезвый и пытается вспомнить, что же он такое наворотил после инаугурации. Постепенно выясняется, что да, наворотил: музыку к новому гимну написал Элтон Джон, слова — Боб Дилан, генпрокурор теперь негр из Скотланд-Ярда, а Гагарина, по официальной президентской версии, похитили пришельцы. Россия оказывается вполне процветающей страной, когда трезвый президент ей не мешает. Альтернативная история трещит в похмельной голове Дениса Анатольевича. Все эти грубоватые байки столь же абсурдны, как и обычная российская каша, и столь же забавны, как очередной номер газеты «Известия». Идеальная книжка для того, чтобы пересказывать родным и близким: «А то вот еще был случай...»

Нам нужна другая Россия
Александр Кабаков, певец грядущего распада, предлагает ретроисторию скучного человека, обитателя 1917 года. Герой повести «Бѣглецъ» публикует случайно найденный дневник банковского служащего, который живет с нелюбимой женой, изредка встречается с любовницей, наблюдает крушение мира и рассуждает об «общероссийской мозговой горячке». Маленький человек, закопавшийся в свои маленькие проблемы, а заодно снабдивший большевиков деньгами накануне переворота. Алкоголик и зануда, скучный страдалецъ, его история была бы интересна лишь кабаковским вниманием к слову да бессмысленными рассуждениями о том, что вот ведь всякий человек перед лицом смерти суетится, обделывает какие-то свои ненужные делишки. Но Кабаков проделывает свой фирменный финт, в последнем абзаце не то предсказывая грядущую в 2013 году катастрофу — нечто вроде 1917 года, не то хитро намекая на альтернативную историю — «читателю на радость».

Нам нужна другая Россия
Самая большая русская литература на сегодня — «Русские походы в тонкий мир» Юрия Мамлеева. Не фантастика и не пародия, но эту книгу почти невозможно воспринимать всерьез: восторженные марионетки разговаривают о русской душе, похожие друг на друга до полной неразличимости, и происходит это все где-то в Рассее, лишенной мерзостей этого мира. Туда, в иную Россию — Рассею «в идеальном блеске», — попадает герой, Арсений Русанов, которого единственное, что мучает, — судьба его страны. И вот Русанов путешествует по тонкому миру, осматривается, живет в разных рассейских городах — то в Северске, то в Ликове, то в Великограде, исследуя «разные стороны нашей глубины». Но там он в конце концов начинает тосковать по здешней России. Портрет «тонкого мира» дополняет эссе «Метафизический образ России», где Мамлеев рассматривает все то же самое, но в роли героев выступают стихи — Лермонтова, Блока, Волошина, Тютчева, Есенина и Гумилева.

Мамлеевская версия Дантова «Рая», «Русские походы» объясняют, что «мы прежде всего русские, а потом уже люди», и еще про «волну духовного доброжелательства, затемненную ужасом тайны и странностью хаоса». Весь этот метафизический удар по самым незащищенным местам вызывает сначала смущенный смех, потом надежду, что автор шутит, а потом смирение. Не шутит. Всё всерьез. Всё так и есть. Но и сам Мамлеев, кажется, существует в параллельном мире, иногда вылезает, оглядывается, говорит «угу» — и обратно. Не в эмиграции, не в Переделкино, вообще не в этой вселенной, а где-то, где на каждом перекрестке стоят памятники Платонову, а светлые люди, похожие на бояр, пьют чай из самоваров, закусывают родным русским хаосом и всей душой тянутся к запредельному. Помойные мамлеевские ангелы, его тихая нежить, которой в «Русских походах» места нет, тянется туда же куда-то, в те же края.

Сам Мамлеев против сравнений своей повести с социалистическими утопиями, потому что те основаны на идее социального устройства, а «Наедине с Россией» говорит о мировоззрении. Но все равно. «Русские походы» больше всего похожи не на Гоголя с Достоевским, а на Чернышевского: те же картонные герои, одушевленные философскими разговорами, посреди бескрайнего пейзажа. Бескрайнего не географически, а метафизически: заходишься от восторга, краев не видишь. «Ну и что, пропасть? Бездна? — произнес Речнов. — Кому она мешает? Не нашей же тоске. С бездной хорошо!» — «Конечно, — добавила Света. — Мы вот тут сидим в немыслимом уюте и пьем, а бездна — рядом. Чем плохо-то, в конце концов?»

И действительно, очень даже хорошо. Смотришь в бездну — а рядом сидят хорошие люди, Бердяев, Достоевский, похмельные президенты, маленькие банковские служащие. И бездна на вас смотрит, ставит самовар; откушайте, говорит, чаю, а то и вообще давайте-ка, говорит, к нам сюда, в тонкий мир. И тут даже не знаешь, что ответить. «Нет, уж лучше вы к нам?»

Лев Гурский. Пробуждение Дениса Анатольевича. Волгоград: ПринТерра, 2009
Александр Кабаков. Бѣглецъ (Дневник неизвестного). М.: АСТ, 2009
Юрий Мамлеев. Русские походы в тонкий мир. М.: АСТ, 2009

 

 

 

 

 

Все новости ›