И высокий подбородок

Неожиданные журналы, блокадные стихи Гора, Юрьев наносит ответный удар и оправдание Гюнтера Грасса

Имена:  Геннадий Гор · Гюнтер Грасс · Игорь Растеряев · Олег Юрьев · Шарль Бодлер

• Новый номер «Детей Ра» (№ 4 (90), 2012) предлагает вниманию читателя, среди прочего, стихи Владимира Алейникова и Елены Кацюбы, а в критической части — статью Лоренса Блинова «“Неевклидово пространство” в русской поэзии, или Еще раз о заумном языке»: «Алогичность зауми — есть выход за пределы актуального параллелизма в поэтическом мышлении, рождающий возможность возникновения языка, неподчиненного универсальной системе поэтического пространства, где поэтическая мысль обречена двигаться параллельно словам и образам, порожденным конвенциальностью в отношении поэзотрадиции. В зауми эти структуры преобразуются и выходят в иное измерение, пересекаясь, подобно кривым Лобачевского, и в момент пересечения рождают искру — разряд такой эстетической мощи, который пробуждает этические тенденции, равные по силе воздействия феномену пра-языка» etc. Особенно хороши в статье примечания. «Французский философ. Использовал принцип литературно-философского авангардизма» — угадайте, о ком это?

• В журнале «Бельские просторы» Елена Сафронова обозревает третий номер журнала «Воздух» за 2010 год. Рубрику, посвященную переводам, автор, в частности, характеризует следующим образом: «Эдакий глобализм в искусстве. Всемирная эстетика локальных кусков красок… А хочется увидеть хоть одну складную картину!» В том же номере разные авторы отвечают на вопрос «Что такое поэзия?». Набор респондентов впечатляет своей разнородностью. «Футурум-арт» (№ 2, 2012) публикует, среди прочего, подборку Сергея Бирюкова. «День и ночь» (№ 1, 2012) предлагает нашему вниманию пьесу (?) Дениса Безносова «Отражение» с небольшим предисловием того же Бирюкова.

• Появилась в сети, как известно, платформа для самопубликации журналов «ЛитБук». Там обнаруживается, например, журнал «Василиск» (№ 7), публикующий, среди прочего, стихи Александра Макарова-Кроткова, Алексея Колчева и Владимира Навроцкого, а также поэму Александра Анашевича «Про Марту и Марата»: «черныя яблоки лежат на снегу / и девочка легла в снег кусает яблоко / говорит убейте меня / буду боль терпеть лежать никуда не убегу / стану землей змеей деревом говорящей яблоней / я ведь совсем сирота мои родители еще не родились / а прошлогодние яблоки бесшумно падали на дорогу и вокруг земли катились». В этом же номере — переводы А. Климентова из Бенжамена Пере: «И хотя наши уши уже как бумажные фонарики или дохлые рыбы мы мчимся / Педали износились как охотничьи рога но мы мчимся / Кишки разрываются от мух но мы мчимся / Рули выворачивает как зонтики но мы мчимся / Спицы размножаются как кролики но мы мчимся // Все оттого что Франция растеклась как какашка с небес мы же мчимся по кругу и ловим мух // Байонна Страсбург Марсель лишь только лопнувшие жабы / источающие священный смрад рассекая его мы проносимся мимо» («Велогонка “Тур де Франс”»). В «Новой реальности» (№ 36) — одно стихотворение Александра Петрушкина. В издании с удивительным названием «Опустошитель» (№ 5) — стихи того же Дениса Безносова. В общем, каких только журналов нет у нашего государя.

• На «Полутонах» опубликованы стихи Виктора Качалина, Игоря Бобырева, Галины Рымбу и Виталия Юхименко: «Дедушка c умыслом приснился стоит / Что-то говорит а ничего не слышно непонятно / Одни пузыри идут / И тогда он начинает размахивать руками / Усердно силясь хотя бы вплавь приблизиться ко мне // Как тогда вся прозрачная Ира в больничном окне / После того страшного случая / Связи не было / А я пришел и долго ходил вокруг отделения / Не решаясь открыть свое присутствие // А дедушка решился и сказал: зачем / Устраивать пышное торжество / Чтобы потом через год-другой развестись? / Нарядные гости тут же отринули себя от тарелок и набросились на него / Как свора собак». Там же — подборки Василия Бородина, давно, кажется, не публиковавшегося Александра Месропяна и Анастасии Афанасьевой: «Недоумение как детский майский салют / выталкивающий черное из неба мгновенно / и я не успеваю ничего произнести / поддаваясь празднику внезапности // Что-то есть там где ничего быть не может. / вот оно здесь где быть не могло. / вот оно может здесь быть. // вот оно есть // вот оно говорит».

• Появился в сети очередной номер Toronto Slavic Quarterly (№ 38 — Fall 2011), где обнаруживается, в частности, публикация «Блокады» Геннадия Гора и два сопутствующих материала — страницы «авторской книги» Григория Кацнельсона по стихам Г. Гора и мемуар Александра Ласкина «Квадратура Гора»: «В блокадные и послеблокадные месяцы с ним что-то произошло. Сложившийся тридцатипятилетний автор решительно выбирал традицию Хармса, Вагинова и Введенского. По сути, речь шла не только о стилистике, но об ином варианте судьбы. Кажется, он ничего не боится. За исключением, конечно, жизни и смерти. Никогда ни прежде, ни после он не писал с такой поистине ошарашивающей безысходностью и отчаянием. Он не столько рассказывает о своем страхе, сколько дает возможность высказаться ему самому. Именно так и должен говорить ужас — сбивчиво, нелогично, вступающими в самые неожиданные сочетания словами. Гор понял или почувствовал, что для окружающего мира не подходит язык Кузмина или Ахматовой. Тут нужна иная поэтика — та, в которой слово является лишь обозначением подспудного, не выходящего на поверхность, смысла».

• Видео. На сайте «Серебряного дождя» можно посмотреть передачу с участием Александра Бараша (и группы «Мегаполис», разумеется). На сайте телеканала «Культура» — очередной выпуск передачи «Вслух» под названием «Родина-мать. Как говорить о России поэту с ее народом?» В качестве поэта выступает патриотический шансонье Игорь Растеряев, автор, в частности, популярной песни «Мозгодротка»: «Тётки, тётки, тётки! / Идите вы нахуй мозгодротки! /Спите хоть в кроссовках, /А мы себе найдем / с клевыми попцами, мегабуферами, / Что бы ночью, утром, вечером и днём».

• Олег Юрьев публикует в своем блоге ответ (раз, два) на текст Алёши Прокопьева «Почему в Европе все пишут верлибром». «Как читатель я ничего не имею против верлибра на любом из трех языков, на которых могу читать стихи (т.е. кроме русского и немецкого — по-английски с известными ограничениями), если это стихи, которые мне нравятся. Я не враг верлибра и не друг верлибра. Также я не враг и не друг силлабо-тоники, силлабики, квантитативного стихосложения и слоговой версификации типа японской. Я просто-напросто полагаю, что все эти вещи относятся к инструментарию — частично заданному культурно-историческими и лингвистическими реальностями, а частично зависящему от нас, развиваемому и используемому нами. Другое дело, что не всё из перечисленного я как человек определенной культуры и определенного языка в состоянии непосредственно воспринять. Музыкальное ударение — ИСКЛЮЧЕНО! Да и орган для восприятия силлабики у нас отмер (спасибо, Михайло Васильевич!) и никогда не отрастет, несмотря на все попытки талантливых и не очень талантливых людей возродить “русскую силлабику” — мы всегда будем слышать ее как тонику. Соответственно, и писать сейчас силлабические стихи — вещь несерьезная. Даже переводить ими», — говорит, в частности, Юрьев.

• Григорий Дашевский в «Коммерсантъ Weekend» рецензирует книгу Марии Степановой «Киреевский»: «В этих песнях есть неповторимость живого существа, есть особенная каждый раз интонационная линия, но нет той твердой отграниченности от мира, которая есть в авторской лирике, нет разрезания на “да” и “нет”, на прошлое и на будущее, на живое и мертвое. Все границы проницаемы, преодолимы — в каждой своей точке мир песен Степановой открыт для умерших и пропавших». На сайте радио «Свобода» — очерк Игоря Померанцева к шестидесятилетию Владимира Салимона. «Часкор» публикует главы из книги Жан-Баптиста Бароняна «Бодлер», вышедшей в издательстве «Молодая гвардия» в серии «ЖЗЛ». Звучит актуально: «5 июля “Фигаро” публикует статью, какой Бодлер не ожидал. Под довольно коротенькой заметкой стоит подпись Гюстава Бурдэна, зятя руководителя газеты. Уверяя, что он не собирается выносить ни суждения, ни приговора, этот Бурдэн, однако, резко изобличает безнравственность четырех стихотворений. С его точки зрения, ничто не может оправдать столь безудержного нагромождения “подобных уродств”, разве что, дает он понять, тот, кто написал их, не в своем уме. “Гнусное, — замечает Бурдэн, — соседствует там с непотребством, а отвратительное — с мерзким”. Через два дня в Главное управление общественной безопасности поступил доклад, утверждавший, что тринадцать стихотворений, а не четыре, из “Цветов зла” содержат “вызов законам, охраняющим религию и мораль” и “восхваление самой отталкивающей похотливости”. И сразу же дело было направлено генеральному прокурору».

Виктор Ерофеев и Екатерина Кулиева вспоминают в «КП» Беллу Ахмадулину. «Она была смелой, в расцвете красоты и очень соблазнительная, неотразимая. Я был ее верным рыцарем, служил чувством. В нее влюблялись не только школьники, но и генералы КГБ, Сахаров, и, я уверен, Брежнев взял бы охотно автограф. В ней все было — и секс, и пьянство, и харизма, и высокий подбородок», — говорит, в частности, Ерофеев.

• Продолжается скандал вокруг антиизраильского стихотворения Гюнтера Грасса, которое теперь можно прочесть по-русски. Грасс заявил в интервью Süddeutsche Zeitung, что не имеет ничего против Израиля и критикует исключительно политику премьер-министра Биньямина Нетаньяху, русская пресса (и не только) вообще не понимает, что случилось, — но германские журналисты (в лице, например, автора берлинской Der Tagesspiegel) не соглашаются: «Если Грасс видит себя неким главой литературного правительства, то он заблуждается. Если он полагает себя при этом большим интеллектуалом, он заблуждается дважды. Почему? Потому что он не аргументирует, не дискутирует, а просто вещает. Потому что он полагает себя единственным, кому есть что сказать. Но то, что он говорит, слишком упрощенно, и это никогда не было интеллектуальным». В общем, все очень возбудились, а вовсе даже не makes nothing happen.

Впрочем, справедливости ради надо заметить, что молодые европейские поэты пишут множество куда более радикальных (и никак не менее талантливых) стихов на соответствующую тему. Просто никто из них — не Гюнтер Грасс.​