Три «Воздуха», Парамонов о Стратановском, новое «Двоеточие», защита Жданова, троцкисты внутри страны и летающие собаки
• На «Литкарте» появились целых три выпуска журнала «Воздух».
№2, 2010 посвящен
Николаю Звягинцеву, о котором пишут
Данила Давыдов,
Игорь Сид и
другие.
В интервью Звягинцев, в частности,
говорит: «Когда человек создает пространство, он чем-то руководствуется. Сколько в него войдет молящихся или пассажиров. И небо над этими пространствами рукотворное, вне зависимости от глубины. Другое дело, что, глядя на него, можно много чего себе вообразить и много где оказаться». В номере опубликованы среди прочих стихи
Алексея Порвина,
Натальи Горбаневской,
Марии Галиной и
Арсения Ровинского: «Женя Шевченко прислушивается к себе / у меня говорит всё такое дрянное и очень неновое / как он войдёт в подъезд мой убогий / в квартиру мою убитую? // всё работало работало и вдруг поломалось / остаётся только ждать его / потому что кроме как ждать его ничего не осталось». Региональный раздел посвящен
Перми, а архивный —
Евгению Сабурову, о котором пишет
Михаил Айзенберг. В «Розе ветров» —
переводы Александра Прокопьева из Пауля Целана, Герты Мюллер и Яна Вагнера. Марк Липовецкий
пишет о стихах Елены Фанайловой: «Вкус насилия и оформляющие его спектакли, о которых с такой освежающей ненавистью пишет Фанайлова, подчинены раздуванию фантомного “своего” и унижению (или уничтожению) вполне реального “другого”. Они театрализованно воплощают тот самый механизм, который Л. Гудков назвал негативной идентичностью и которая сводится к постоянному производству фигуры “другого”, образа врага как главному условию
самоидентификации. Фанайлова же обращает негативную самоидентификацию на своего лирического субъекта, который ненавидит — в конечном счете — себя: потому что “другой” оказывается отражением своего».
•
Третий номер посвящен Полине Барсковой, о которой пишут
Елена Фанайлова — развернуто и другие —
кратко. Здесь же стихи
Марии Степановой,
Анны Глазовой,
Ники Скандиаки. Региональный раздел посвящен
Казахстану, а в критической части Марианна Ионова пишет
о стихах Дмитрия Веденяпина. Герой
четвертого и последнего на сегодня номера —
Виталий Кальпиди, который в интервью
говорит: «Единственное, что объединяет автора и читателя, — это их будущая гибель. И тут они ближе друг к другу, нежели к тексту по отдельности, потому что понимают: закономерной должна быть не смерть, а мужество, с каким мы ее обязаны встретить». В этом же номере — стихи
Андрея Полякова,
Никиты Сафонова,
Кати Капович и многих других. Раздел «Откуда повеяло» посвящен
Рязани. В критическом разделе Кирилл Корчагин пишет
о стихах Сергея Завьялова, а Шамшад Абдуллаев —
об одном стихотворении Марио Луци.
Читать текст полностью
• В «ЖЗ» появился четвертый номер «Вопросов литературы (№4, 2011). Самое сладкое, т.е. статью проф. Шайтанова «И все-таки — двадцать первый... Поэзия в ситуации после-пост-модерна», редакция приберегла для тех, кто читает журнал на бумаге (есть такие? много?), а нам оставили только довольно подробный текст Наталии Черных «Открытая система», посвященный «Цыганочке с выходом» Владимира Строчкова. Здесь же — апологетическое эссе Константина Комарова о Кушнере. Выясняется, в частности, что «Кушнер справедливо видит свой вклад в русскую поэзию в новизне ракурса: “...ракурс свой я в этот мир принес / И не похожие ни на кого мотивы”; “Ты перечтешь меня за этот угол зренья. / Все дело в ракурсе, а он и вправду нов”». Статья «Преодоление квадрата» Екатерины Ивановой посвящена Ивану Жданову, а точнее, защите последнего от критика Славянского, опубликовавшего поверхностную и ничем решительно не примечательную статью о поэте аж в 1997 году. Вот и думай, — то ли у Е. Ивановой такая завидная память, то ли «Вопросы литературы» действительно основательно, что называется, «перетряхнули редакционный портфель». В «Знамени (№9, 2011) — стихи Михаила Квадратова и Натальи Горбаневской. Здесь же собрание расшифрованных реплик Беллы Ахмадулиной, записанных некогда на диктофон Борисом Мессерером. Примерно таких: «Смеляков в моей жизни очень примечательная фигура. Когда мы познакомились, я была совсем молодая. Мне было, наверное, восемнадцать лет, я оказалась в Доме литераторов встречать Новый год среди взрослых. Все были хорошо одеты, я бедно. Мне родители что-то сшили, какое-то зеленое платье, китайские туфли на высоком каблуке. Со мной сидел Смеляков, я уже многое про него знала и его знала, но, конечно, очень была молода. Наверное, в восемнадцать лет не обязательно все такие молодые, но я была. Он выпивал, я тогда, конечно, нет. Я его спросила: — Ярослав Васильевич, а вы что же, помните всех людей, которые были причастны к вашим злоключениям? Он сидел три раза. И он сказал: — Да. Показать тебе здесь? Там было множество писателей, в зале этом новогоднем Дома литераторов. Он говорит: — Вот этот, например, и вот этот, например, и вот тот. Так он перечислил почти всех, кто там находился». В критической части Анна Голубкова рецензирует антологию «Русские стихи 1950—2000 годов».
• Вышел новый номер журнала «Двоеточие» (№16), посвященный переводам. Превер, Вийон, Малларме и Катулл в переводах Татьяны Щербины, Чеслав Милош в переводе Татьяны Скарынкиной, переводы Максима Бородина, поэты Албании в переводах Андрея Сен-Сенькова, тексты Марии Галиной, Татьяны Бонч-Осмоловской, Гали-Даны Зингер — и это даже не половина номера. На «Полутонах» появилась подборка Бориса Херсонского, а вот здесь можно заказать книгу Василия Бородина «Москва — город-жираф» с иллюстрациями Евдокии Слепухиной.
• Разговоры, как и было обещано. На сайте «Радио Свобода» — транскрипт передачи Дмитрия Волчека, посвященной Сергею Стратановскому. О стихах последнего говорит Борис Парамонов: «За кошмарной и уже в какую-то метафизику возведенной бытовухой Стратановский не забывает о высоком масштабе русской беды. В парной к 'Граффити' книге 'Смоковница' дан этот масштаб — на этот раз библейский. Библейский праобраз нынешних стихов Сергея Стратановского — это Книга Иова. Тема его стихов, его образ России — богооставленность. Предстояние Богу чревато смертельной опасностью, страшно быть пред глазами Бога живого. Бог — это трансгрессия, как говорит Батай. Он выше морали, Он вне морали. Или, как сказал другой философ, которого Стратановский цитирует в страхе и трепете: Бог Авраама, Исаака и Иакова — это не Бог философов». Здесь же, на «Свободе», Татьяна Вольтская беседует с Томасом Венцловой, который, в частности, рассказывает: «Я вернулся в Советский Союз, сначала в Литву, потом был и здесь, в Питере. Иосиф Бродский собирался эмигрировать, мы сидели в ресторане, и он меня спросил: 'Кто, по-твоему, сейчас лучший польский поэт? Потому что, по-моему, Збигнев Херберт'. Я говорю: 'Надо помнить, что есть еще Милош'. 'А кто такой Милош?' Я объяснил. Бродский говорит: 'А на кого он похож?' 'Ну, каждый крупный поэт похож на самого себя, но, может быть, слегка на Одена и слегка на тебя'. На что Бродский сказал: 'Ну, если так, то это хороший поэт'».
China.org.cn между тем сообщает, что Венцлова удостоен премии «Золотая Тибетская антилопа» — высшей награды международного фестиваля поэзии «Озеро Цинхайху». Ольга Балла-Гертман в своем блоге на «Свободе» размышляет о сборнике критических статей Ирины Роднянской.
• Очередной hype вызвала Тамара Катаева, опубликовавшая вторую серию «Анти-Ахматовой». Юнна Мориц так впечатлилась, что даже написала письмо в редакцию «Российской газеты». Письмо неудобоцитируемое, но, кроме него, материал содержит и несколько комментариев, все сплошь осуждающие. Разделяя неудовольствие опрошенных катаевскими экзерсисами, не могу вместе с тем согласиться с Дмитрием Баком и Андреем Битовым. Первый предлагает «задуматься над юридическими алгоритмами решения описанных проблем», т.е. «вчинить иск», а второй полагает, что «свобода слова еще никому не давала права рассуждать о том, чему люди не равны». Оно конечно, Катаева — женщина неприятная (желающие в этом убедиться благоволят последовать сюда, например), но тащить ее в суд за оскорбление величества я бы, право, поостерегся. А то следующим шагом и книжных рецензентов потащат на скамью подсудимых — зачем нам такое счастье?
• Та же «Российская газета» публикует интервью Ольги Седаковой: «Мы можем составить себе представление о времени по произведениям искусства не потому, что искусство исследует свое время: оно почти невольно записывает его ритмы, действуя как чуткий датчик. Эту “запись времени” несет и посредственное искусство. Но у большого искусства со “своим временем” более сложные отношения. Оно отвечает скрытой глубине времени, тому, что в нем действительно ново, — как особая, прежде небывалая возможность, как то, что в нем направлено в будущее. Но так происходит только в том случае, когда художник самостоятелен — и прежде всего независим от того, что обыватель называет “нашим временем” и самодовольно полагает, что про это “наше время” ему все известно». На «Эхе Кавказа» — беседа с грузинским поэтом Шотой Иаташвили, удостоенным грузинской литературной премии «Саба». В Отечестве летом премиальная жизнь останавливается — только вот объявлен шорт-лист Волошинской премии, куда чудом угодила книга Сергея Магида «В долине Элах», да в «Билингве» вручили премию «Летающие собаки» за лучший разбор одного стихотворения. Главным лауреатом стал Сергей Оробий из Благовещенска, анализировавший «маленький метатекстуальный шедевр» Михаила Гронаса «Это стихотворение написано автором ночью…». «Букник» тем временем предлагает нашему вниманию текстологические заметки Елены Калло по поводу нового издания Софии Парнок, а Jewish.Ru — интервью с Марией Рыбаковой, написавшей роман в стихах о Николае Гнедиче.
• О курьезах. «Независимое военное обозрение» публикует чудный текст «Поэт и чекист»: «В 1927 году в Харьков поэт приезжал четырежды. В те тревожные дни консервативное правительство Англии и английские спецслужбы проводили против молодой республики Советов провокацию за провокацией. <...> Однажды, беседуя с Маяковским, Горожанин подробно рассказал поэту о происках “твердолобых” в Великобритании и поддержке этих происков троцкистами внутри страны, о том, как были задержаны шпионы и диверсанты, направлявшиеся через границу, о работе чекистов-“секретчиков”, то есть сотрудников секретно-политического отдела, и чекистах контрразведывательного отдела (КРО). Маяковский понимал, какое значение имеет в этой трудной обстановке для страны его поэтическое слово. Он должен был дать ответ. За себя, за тех, кто борется с врагом с оружием в руках». Молодой республики! Троцкисты внутри страны! Шпионы и диверсанты! С нетерпением ждем момента, когда издание, руководимое верным сталинцем К. Ремчуковым, покончит с обиняками и начнет призывать к расстрелам.
{-tsr-}• Отличились, впрочем, и депутаты города Горловки, что на Украине, — не просто отказавшиеся установить бюст поэта Василя Стуса возле школы, где тот учился, но и назвавшие его бандеровцем, фашистом и «убийцей детей». А вот в Ижевске, напротив того, открылась в библиотеке им. А.Ф. Дерябина постоянно действующая выставка, посетив которую «можно узнать о любимых книгах, любимых авторах, любимой картине Михаила Калашникова, о том, с кем из деятелей искусства он особенно дружен, и о том, как они относятся к конструктору». Есть в экспозиции, как сообщается, и образцы художественного творчества самого Калашникова. Называется выставка «Я мог бы стать поэтом…» — очень элегическое название, повод взгрустнуть о неиспользованных историей возможностях.
