Почувствуйте разницу

Новые стихи Шварц и Лиснянской, Жолковский изобрел жанр, иерархии интересуют всех

Имена:  Александр Жолковский · Андрей Гришаев · Анна Логвинова · Елена Шварц · Инна Лиснянская · Ирина Ермакова · Лев Оборин · Михаил Львовский · Эдуард Лимонов

• В новом «Знамени» (№3, 2010) стихи Елены Шварц: «Это было Петром, это было Иваном, / Это жизнию было — опьяневшей, румяной. / А вот нынче осталась ерунда, пустячок — / Опуститься ль подняться на века, на вершок. / И всего-то остался — пустячок, кошмарок — / Нежной, хилой травинки вскормить корешок». Здесь же подборки Андрея Гришаева и Анны Логвиновой, в поэтическом смысле на первый взгляд несколько повзрослевшей. Целый ряд авторов (Алла Латынина, Инна Булкина и прочие) как бы рецензируют составленный Романом Сенчиным сборник «Новая русская критика. Нулевые годы». Отчего такая честь (блок состоит аж из семи статей), непонятно, ну да бог с ним. Примечательнее всего, что о критике поэзии вспоминает один из семи, а именно Лев Оборин. С его утверждением «А вот с чем у молодых критиков нулевых было совсем худо — так это с поэзией» согласиться трудно, хотя если брать круг авторов сенчинского сборника, то да, «худо» — это еще очень мягкое слово.

• «Новый мир» (№2, 2010) публикует Инну Лиснянскую: «Вещь пред человеком не повинна / И страдает больно от измены. / Дом дрожит, как брошенная псина — / От порога до хвоста антенны». Автор текста песни «На Тихорецкую состав отправится...» (и многих других) Михаил Львовский публикует мемуар «Так запомнилось» о Давиде Самойлове: «Татьяна и Сергей Никитины прекрасно поют два моих любимых стихотворения Самойлова: “Из детства” и “Выезд”. Слушая эти стихи, я в который раз могу подумать: “И у меня так”. Но это реакция слушателя, читателя, а не поэта. А ведь я как-никак тоже пишу стихи. Поэтому и реагирую иначе. “Про это я уже могу не писать, — говорю я себе, — Давид за меня написал». Кроме того, имеет место неожиданный текст Александра Жолковского «Искусство поэзии — 2010»: «Вдруг стало модным в лондонском кругу, / А там и к нам проникло в виде стёба, / Столь боговдохновенного, что уши / Развесишь и внимаешь поневоле / Тому, как Парфенон и Лобачевский, / Джон Донн, зубная боль, пространства конус, / И греческая церковь, и Мария / Стюарт, она же — Дева-Богоматерь, / Углы, гипотенузы, анжамбманы / Собою испещряют чистый лист, / В попытке заглушить... но умолкаю, / И не беда, что не хватает части, / Какой-то составной, необходимой, / Чтобы концы свести с концами — в прозе, / Но не в стихах, — какой-то части речи». Кажется, Жолковский может считаться изобретателем нового жанра. Назовем его, к примеру, «стихотворный филологический памфлет» — или предлагайте свои варианты.

• В «Детях Ра» (№3 (65), 2010) Сергей Бирюков и Елена Кацюба. Обычно так развлекающий нас Ф. Мальцев что-то приуныл, и процитировать нечего: зима, наверное. На «Полутонах» — две публикации Павла Арсеньева (раз и два). Евгения Риц публикует стихи Виталия Зимакова: «в реке синиц немотствует журавль / сезам на поводке у языка / на той строке и рвётся с поводка / вдыхать потом залесский переславль / щепотку быстрорастворимых снов». Кроме того, имеет место и аудио — микс чтения героини нашего предыдущего выпуска Кати Капович и музыки Burunduk Quartet. В «Новых облаках» появилось анонсированное ранее интервью Сергея Завьялова. Чтение, на наш вкус, обязательное. В частности, отвечая на вопрос о своем отношении к понятиям «канон» и «иерархия», Завьялов говорит следующее: «…единое культурное пространство уходит в прошлое. Его сменяет ризоматический хаос субкультур, в котором у вас все больше шансов обратиться не по адресу, заговорить на непонятном аудитории языке. В этой ситуации художник все больше становится зависим от куратора (в литературе в этой роли выступает, как правило, издатель). Квалифицированный читатель отслеживает сейчас поэтические серии, и никакой другой возможности у него больше нет, так как техническая возможность издать поэтическую книгу есть сегодня у каждого и счет продукции идет на тысячи». Помимо этого, обнаружилась удивительная публикация — «85 раритетных стихотворений Эдуарда Лимонова из архива Александра Жолковского»: «Утром постель твоя плачет / Она требует она умирает / Скорый дождь всех убивает / И любой шляпу надевает // Я помню как по дороге / Бегут собака и бумага / А их догоняет грустный / Аляповатый Антон Петрович». Почувствуйте разницу.

• «Литкарта» отчитывается о презентации сборника литературно-критических статей Данилы Давыдова: «В дискуссии с участием литераторов и филологов Ирины Сурат, Дмитрия Кузьмина, Сергея Преображенского, Александра Мурашова живо обсуждались проблемы объективности и субъективности, оценочности и безоценочности критического высказывания. Сурат говорила о сложном положении критика, вынужденного при обращении к читателю использовать язык и понятийный аппарат из арсенала филологии. Кузьмин пожелал Давыдову, превосходно справляющемуся с задачами текущей критики, обратиться в дальнейшем к более масштабным критическим проектам, рисующим общую картину литературного процесса. Преображенский призвал читающее меньшинство к консолидации, для чего, по его мнению, необходимо сбросить с парохода современности Жиля Делёза и Михаила Эпштейна». «Полит.Ру» публикует транскрипт беседы Леонида Костюкова с Ириной Ермаковой, которая несколько неожиданно выступает, применительно к современной поэзии, за множественность иерархий: «Если говорить о том, сколько вершин, я думаю, что их может быть много <...> в пределах десятки все-таки <...> Но это замечательно, что они существуют. И я, может быть, вглядываюсь в верхушку одной елки более всего, пристальнее всего, но я рада, что вокруг есть еще несколько…». Кроме того, много говорят о Серебряном веке, о способах бытования современной поэзии, механизмах формирования канона и даже об инновационности: «...наверное, больше всего я не люблю вторичности. Вот когда я беру текст и вижу, что я то же самое уже читала, читала, читала, но в гораздо лучшем виде у других поэтов. Неважно у кого, у современных это поэтов, либо у классиков. Когда это все пережевано, когда это все, действительно, такой фарш из мясорубки до того разжеванный, что его уже совершенно не хочется видеть», — замечает Ермакова.