Интервью с Ведраной Рудан: «Я самоуверенна и некомпетентна»

Ведрана Рудан, хорватская писательница-скандалистка, рассказывает НИКОЛАЮ АЛЕКСАНДРОВУ о своих жизненных и творческих принципах, а заодно и о своем романе «Ухо, горло, нож»

Имена:  Ведрана Рудан

В Хорватии Ведрана Рудан имеет прочную репутацию автора, намеренно эпатирующего публику дерзкими текстами и эксцентричным поведением. Ее роман «Ухо, горло, нож», только что изданный петербургской «Амфорой» (это первая книга писательницы, вышедшая по-русски), как будто подтверждает устоявшееся мнение. Главная героиня — пятидесятилетняя Тонка — собирается уйти от своего мужа Кики к любовнику Мики. Она обдумывает этот важный поступок, лежа в комнате перед телевизором с выключенным звуком. Путаясь, перескакивая с темы на тему, возвращаясь назад или забегая вперед, она не стесняется в выражениях:

«И вот я уже перестала злиться. И больше не хочу рассказывать вам, какое дерьмо вся ваша жизнь. Вы правы! Кто я такая, чтобы копаться в вашей жизни? Может, вам как раз хорошо! А на мелочи вам, может, просто насрать. Может, вы не настолько строги и желчны. Люди все разные. И вы не обязаны смотреть на мир моими глазами. Я агрессивна? Да идите вы на х...!»

— Как к вам относятся в Хорватии?

— Так же, как в России к чеченцам.

— А как вас восприняла российская публика?

— Потрясающе. Я была удивлена тем, что все журналисты, которые у меня брали интервью, действительно прочли вот эту книгу — «Ухо, горло, нож». В Хорватии такого не бывает.

— Какое место занимает эта ваша книга в ряду остальных?

— Безусловно, первое. Она переведена на множество языков, выходила на польском, итальянском, шведском, немецком. В Варшаве по ней ставят спектакль. Готовится постановка в Калифорнии. Я очень довольна тем, что она имеет такой успех. Но в Хорватии считают, что самый большой успех — когда книга переведена на русский язык. Так что я вернусь в Хорватию важной персоной.

— Насколько органична для вас эта почти истеричная интонация, которая отличает рассказ-монолог главной героини?

— Если вы хотите спросить, кончаю ли я, когда пишу, — то нет. Я в том возрасте, когда только играю в страсть, но сама далека от страсти.

— Просто, наверное, трудно поддерживать столь высокий эмоциональный тонус.

— Я истерична только в литературе.

— «Ухо, горло, нож» — роман о женской судьбе или об истории Хорватии?

— О женской судьбе. Иначе ни американцы, ни немцы, ни русские, ни итальянцы не читали бы роман.

— Находит отклик главный характер героини у вашей аудитории?

— Я продала в Хорватии где-то 60 тысяч экземпляров этой книги, и, видимо, героиня романа пришлась больше по душе моей публике, чем я.

— Ваша героиня все время как будто спорит с кем-то, кому-то пытается что-то доказать. Откуда этот разговор с невидимым собеседником?

— Кто-то все время смотрит на нас из космоса, и мы всегда учитываем этот взгляд. Хотя этот взгляд может быть всего лишь взглядом нашего соседа, который наблюдает за нами и чью точку зрения, критерии оценки мы постоянно учитываем в нашем поведении. Тонка, моя героиня, она как раз пытается жить, несмотря на взгляды других людей.

— Насколько вы следите за творчеством других европейских писательниц? За Эльфридой Елинек, например.

— Эльфриду Елинек я читала. А один американский критик, прочтя мой роман, написал, ему жалко, что американцы читают Елинек и не читают Рудан. Но вообще-то моя проза — мужская. Я веду себя как плохой мужчина, то есть я самоуверенна и некомпетентна.

— Подавляющее большинство современных романов рассказывает о жизни тех, кому тридцать или немного за тридцать. Возраст вашей героини подчеркнуто другой — ей за пятьдесят. Почему?

— Я хотела подчеркнуть, что в мире множество людей, которые давно оставили позади тридцатилетний рубеж. И женщина еще вполне жива, если ей давно минуло тридцать. Она может испытывать сексуальное влечение и в 50 лет. Большое преимущество нашего возраста в том и состоит, что нас интересуют мужчины не как таковые, а как средство удовлетворения желаний. Воспользуешься и бросишь.

— Как вы считаете, существует еще институт семьи?

— Семьи больше нет. Это просто еще один из способов социального контроля. Молодые люди женятся по неопытности и остаются друг с другом по инерции. В старости они не расходятся, потому что не могут поделить имущество. Любовь живет не три года, как сказал Бегбедер, а 6 месяцев. Брак — это многолетнее рабство. Я думаю, что лучше спать с 3 мужчинами, чем с одним. Трое еще могут дать что-то хорошее, а от одного ничего не получишь.


Еще по теме:

Елена Фанайлова. «Ухо, горло, нож» Ведраны Рудан