«Русский Букер-2008» — победил соблазн

Вне всяких сомнений, «Библиотекарь» Михаила Елизарова — самый радикальный из всех романов, когда-либо получавших Букера

Так уж получилось, что «Русский Букер» остался единственной академической литературной премией. Академической — в смысле эстетики, художественных пристрастий, в смысле явной приверженности ценностям высокой словесности. Острое социальное звучание, занимательность, читательская популярность, стилистический радикализм — ко всем этим вещам премия по традиции равнодушна. «Русский Букер» занимается чем-то иным — путем компромиссов и сглаживания углов вырабатывает свой романный канон. Неслучайно эта премия никогда не доставалась главной книге года, никогда не отмечала слишком очевидный успех. Вместо всего этого Букер демонстрировал, какую книгу в этом году следует считать образцовым романом. Иногда таковой книгой оказывался, например, «Альбом для марок» Андрея Сергеева.

В отличие от «Национального бестселлера», с его откровенной тягой ко всему экстремальному, или же от державной «Большой книги», букеровские жюри в первую очередь занимались поиском художественности как таковой. Собственно, это во многом предопределяло деятельность каждого состава жюри. Действительно, одно дело думать над тем, что следует считать «большой» книгой, или прикидывать, что может оказаться «национальным бестселлером». И совсем другое — решать, какой из представленных текстов можно назвать «романом».

Никакой конспирологии здесь нет. Выбор всегда зависит от множества случайностей, возникает из необходимости примирить разные точки зрения. Абсолютное единодушие всех членов жюри — случай исключительный, и, собственно, поэтому литературным радикалам эта респектабельная премия почти не оставляла шансов.

В этом году Букеровскую премию получил безусловный радикал. Вне всяких сомнений, «Библиотекарь» Михаила Елизарова — самый радикальный из всех романов, когда-либо получавших эту консервативную премию.

Но, с другой стороны, совсем уже нейтральных, «спокойных» романов в этом году в шорт-листе вовсе не было. В каждом есть доля фантасмагории, странности, что ни возьми: психоделическую «Таблетку» Германа Садулаева, фантастическое смешение летописи и агиографии в книге Владимира Шарова «Будьте как дети», мистический травелог Елены Некрасовой «Щукинск и города», «военно-морскую» антиутопию Ильи Бояшова «Армада» или даже «Графоманку» Галины Щекиной. Жюри с самого начала пришлось выбирать между крайностями. Многим казалось, что если уж следовать букеровскому канону, то безусловным фаворитом в этом списке выступает Владимир Шаров. Выбор этот казался очевидным. Хотя бы потому, что Шаров работает тоньше всех других финалистов; что его невероятная история про «Ленина-крестоносца» не просто выдумана из головы, но опирается на внимательное обдумывание истории прошлого века; что эта история рассказана стилистически почти безупречно; что, в конце концов, в Шарове больше «академичности», чем в других финалистах. Но, может быть, как раз это и помешало. Действительно, если уж выбирать «лучшую маргинальность», стоит ли принимать во внимание «академизм»? Вряд ли. В данном случае он, похоже, совсем неуместен. Стратегический выбор был сделан членами жюри еще на этапе короткого списка. Букер-2008 получила маргинальность как таковая. Из представленных вариантов был выбран не самый радикальный и уж, безусловно, не самый качественный. Зато, пожалуй, самый яркий. «Библиотекарь» — не лучший роман Елизарова и, уж точно, самый бестолковый из всех его текстов включая «Pasternak». Но он вполне способен читателя соблазнить (равно как и разозлить). В данном случае победил соблазн.