Политика и Поэтика: о «Гражданине поэте»

Общество, справедливо возмущенное языком власти, не замечает, что «Гражданин поэт» говорит с ним теми же словами

Имена:  Дмитрий Быков

 
***

Поводом к этой заметке послужил разговор с моим старинным приятелем. Выяснилось, что мы одинаково встретили Новый год — оба вместо телевизора включили «Эхо Москвы» без десяти двенадцать. Оба обрадовались было новому выпуску «Гражданина поэта», и оба услышали последние строки:

Куранты бьют в заснеженном Кремле.
Трясется дед, подмигивают внуки,
И ссущее, рожденное во мгле,
Как прежде, будет ссать при этом звуке.

Дальше начинаются различия. Я тихо слушал куранты, а четырехлетний сын моего приятеля под их удары поинтересовался, что значит «ссать». Приятеля эта история развеселила, меня расстроила.

***

Проект «Гражданин поэт» появился почти год назад и быстро завоевал небывалую популярность. Причин тут много. И в обществе давно назрела потребность в политической сатире, и формат удачный — хрестоматийные тексты, просвечивающие сквозь новые слова, легко узнаются и усиливают комический эффект. Да и выпуски бывают очень удачные, смешные.

Кажется, Юрий Сапрыкин прав, когда говорит, что соль проекта «не в высмеивании власть имущих и тем более не в сообщении неслыханной ранее “критической информации”», а в том, что «уже известная “критическая информация” становится здесь смешной и тем самым чуть более выносимой».

Юмор «Гражданина поэта», однако, очень неоднородный. Наряду с тонкой сатирой не так редко встречаются поразительно вульгарные строки (как те, что процитированы выше). Уже в первом выпуске мы читаем:

После с мужчинами, местными, вялыми
Спят, умудряясь кончать.
                                    «О женской доле»

Приведу еще несколько примеров из более свежих выпусков — в них концентрация вульгарности явно возрастает (признаться, цитировать эти строки не очень-то и хочется, но все же):

А айподы твои и айфоны
От дельца, разоренного в дым,
Селигерские пропагандоны
Раздавали б козлам молодым.
                              «Айпадло»

*

Торжественно воздев таинственный сосуд,
Он лезет из воды — ходячий гимн здоровью,—
И члены партии, витийствуя, сосут
И с громким чавканьем нисходят к поголовью.
                                             «Гомерическое»

*

Я сказал: «Представь, о птаха, что народ, не зная страха,
Поднимается из праха, набухая, как елда,
Низвергается дубиной на режим, вчера любимый,
Всею дикостью глубинной — джип, «калаш» и борода, —
И свергает президента, сбросив маску импотента. <…>

Верь: за наш утихший ропот, за ползучий полушепот
И за весь российский опыт вертикали и оси
Штаты, Чайна и Европа скоро скажут нам мерси!»
Ворон каркнул: «Отсоси».
                                                      «Обкаркались»

*

Я вас хотел, но Он не разрешал. <…>

Сейчас любой зовет меня сатрапом,
И митинговый свист сбивает с ног.
И как же я настолько вас затрахал,
Когда я так ни разу и не смог?
                                    «Я вам послал»


Удивительно не только то, что мы видим болезненную вульгарную фиксацию на мочеполовой системе, — скорее удивляет, что подобные строки явным образом коррелируют с языковым поведением власти.

Недавние слова Путина о белых лентах, произнесенные во время прямой линии с населением («когда я увидел на экране что-то такое у некоторых на груди, то решил, что это пропаганда борьбы со СПИДом, что контрацептивы на груди повесили»), буквально взорвали общество. Достаточно было посмотреть на транспаранты, с которыми люди вышли на проспект Академика Сахарова, — многие из них так или иначе обыгрывали эти пошлые и неподобающие политику слова. Очень точно это выразила женщина, ходившая с плакатом, на котором было написано следующее:

Вот до чего уже дошло:
Мерещатся презервативы…
С правительством таким, друзья,
Какие ждут нас перспективы?

Возмущение общества понятно. Действительно, путинская фиксация производит нездоровое впечатление. Но она не только путинская. В недавнем «волшебном» эфире на «Эхе Москвы» Чуров рассказал «один из лучших анекдотов» о нем, который начинался так: «Ноябрь, Америка, спальня госпожи Хиллари Клинтон». После чего последовало ожидаемое возмущение А. Венедиктова…

Вообще, уже давно у многих есть ощущение, что власть на самом деле хотела бы говорить и говорит с нами именно на таком вульгарном и примитивном языке. Да, официально всякие деятели произносят слова, которые по сути ничего не значат и, главное, ничего не стоят. А вот настоящий разговор — это «мочить в сортире», слова о контрацептивах или выкрик «жемчужного прапорщика»: «Ну что, хорьки, б…?»

Мне кажется, получается довольно странная вещь. Общество, совершенно справедливо протестующее против такого языка (несомненно, отражающего и мышление), восхищается «Гражданином поэтом», который говорит с нами подчас абсолютно таким же образом!

Иными словами, у власти есть некоторое условное представление о народе и о том, какой язык ему более понятен. И точно к такому же представлению апеллирует явно оппозиционный сатирический проект — как будто с точки зрения автора другой язык люди понять не в состоянии.

Чем неудачная острота о контрацептивах отличается от неудачного обыгрывания философской категории?

Ничем на самом деле.

***

Предвижу возмущенное возражение, приблизительно такое: «В сатире вообще-то вполне может быть вульгарность или непечатная лексика, так что “Гражданин поэт” ничем тут не выделяется».

Действительно, в сатире так бывает. У Галича, например. Однако у него, как правило, подобные явления мотивированы, да и вообще чаще всего «низкая лексика» у Галича связана с использованием речевой маски. Не то у гражданина поэта: последнюю строчку новогоднего стихотворения произносит именно автор, не Андропов. И это автору, никому другому, важно пошутить именно так. В выпуске «Обкаркались» процитированные выше финальные строки тоже нужны автору, чтобы стало смешно. Но смешно не становится, становится противно. В конце концов, исходишь из того, что языком Быков владеет тоньше, чем Путин, и именно поэтому позволить себе такого вроде бы не может. А нет, может.

Вот еще несколько цитат, где языковые выкрутасы скорее мотивированы, но все равно оставляют ощущение перебора:

Воют раки без утайки, нагло щелкая клешнями:
«Путин враз закрутит гайки — сразу всех поставит нами!
Побежите шибче зайца все, как только Путин злобный
Вам слегка прищемит яйца, брючной молнии подобный!»
                                                  «Песня о дуривестнике»

*

— Мне будет чем отчитаться, — вальяжно шипит удав.
— Я толще стал на пятнадцать, короче на двадцать став.
Я выгляжу ничего так-с, а издали так красив,
Как будто закачан ботокс в огромный презерватив.
                                                 «Свежий закон джунглей»

***

Вот, собственно говоря, и всё. Король, конечно, не голый, но одевается иногда невероятно безвкусно.

Я думаю также, что общество способно воспринимать и другое. Мы помним и «Куклы», и «Плавленый сырок» со стихами Иртеньева — в этих передачах вульгарности «Гражданина поэта» не было.

Наконец, я полагаю, что могу не выбирать между Путиным и Быковым. Мне не нравится ни тот ни другой.​

Ссылки

• Юрий Сапрыкин. Таблетка, 29.09.2011
• Вера Кричевская. Если кто-то хочет фронт, он получит фронт, 29.09.2011