Важные книги Non/fiction и вообще декабря

Тринадцать книг, на которые следует обратить пристальное внимание под конец года

Имена:  Александра Борисенко · Бенжамен Лакомб · Виктор Пелевин · Виктор Сонькин · Джонатан Литтелл · Джонатан Сафран Фоер · Иван Ахметьев · Игорь Кон · Катарина Венцль · Николай Звягинцев · Ребекка Стед · Эрик Ларсон

1.Виктор Пелевин. S.N.U.F.F.
Очередная книга Виктора Пелевина, про которую в очередной раз ничего не понятно. Издатели объясняют, что это-де «роман о глубочайших тайнах женского сердца и высших секретах летного мастерства», и клянутся, что на этот раз действительно роман. В выданном издателями фрагменте (раз, два) все как обычно: религия, медиа, война, политическая сатира, Верховное Существо. Книга поступит в продажу 8 декабря.

Виктор Пелевин. S.N.U.F.F. — М.: ЭКСМО, 2011


2. Джонатан Литтелл. Благоволительницы
Огромный роман 2006 года: Вторая мировая война и Холокост глазами эсэсовца-интеллектуала. Около 1000 страниц очень тяжелого и плотного текста, способного засосать в свою воронку практически любого читателя. «Автор все время шарится туда-сюда, соотносясь с тем, что ему может понадобиться в данный момент, чтобы облачить фактуру данного абзаца психофизическими манипуляциями. Так все эти давние дела как-то и оживают. Абзацы громадные, читатель погружается с макушкой в каждый. А там внутри навязчивая, давящая психофизика — совершенно лишающая его собственных ощущений и возможности рефлексии над предъявленными в том же абзаце фактами», — пишет о «Благоволительницах Андрей Левкин.

Джонатан Литтелл. Благоволительницы. — М.: Ad Marginem Press, 2011
Перевод с французского И. Мельниковой, под ред. М. Томашевской


3. Катарина Венцль. Московский дневник. 1994—1997
Катарина Венцль — переводчик и лингвист. В ноябре 1994 года она приехала в Москву, где до 1997 года писала диссертацию в ИРЯ. Перед нами очерки нравов московской богемы (и не только), три года, шестьсот страниц. Основное достоинство этой книги не в скандальности, про которую толкует издательство: ну художники, ну пьют, ну падают иногда, потом все равно встают и опять пьют, — чего мы тут не знали, спрашивается? Главное здесь — такая чуть отстраненная, немного торопливая речь в сочетании с очень пристальным взглядом: «В галерее Марата Гельмана на Якиманской набережной проходит прощальная выставка. На стенах — своеобразная стенопись Кошлякова и Шабельникова. В галерее много людей, тесно и душно. На набережной дует холодный ветер, за спиной плещутся серые волны. Дом на набережной в лучах заходящего солнца. Передо мной — брошенный угол, кривые домишки. Развалюхи, двухэтажные руины. Вернувшись на выставку, я на некоторое время застреваю в дверях с Ирой Кулик. Кошляков угощает нас вином в пластмассовых стаканчиках и орешками с ладони». Довольно большой фрагмент был еще в 2005 году опубликован в «Зеркале».

Катарина Венцль. Московский дневник. 1994—1997. — М.: Новое литературное обозрение, 2012


4. Николай Звягинцев. Улица Тассо
Очередная книга одного из самых заметных поэтов своего поколения. «Автор понимает, что в его мире нет ничего настолько прочного, на что можно было бы опереться, поэтому создает опору из того, что может обойтись и без нее. Поэтому у него так много летящего, идущего, растущего («какому ангелу пускается вдогонку», «разогнавшейся полоски растений», «уже не читатель, летающий житель», «бежит по коже соседский запах», «как чиркает крыло по чутким коробам», «мелькает нежность»). Его привлекает то, что находится в движении, постоянно меняется, расходуется. Для Звягинцева важно не собрать, а проговорить, обозначить, назвать — и отпустить. Дать собственные имена событиям, чтобы они стали ближе», — пишет о нем Галина Ермошина.

        О странностях наклона головы
        Художники поспорили на спичках,
        О том, что среди листьев и травы
        Всегда стоит случайная лисичка,

        О том, как любят голуби и львы
        Попасть на туристическое фото,
        Где город объясняется в любви,
        Ведёт свою весёлую охоту.

Николай Звягинцев. Улица Тассо (Предисловие М. Нилина). — М.: Новое литературное обозрение, 2012


5. Бенгт Янгфельдт. Язык есть Бог. Заметки об Иосифе Бродском
Книга шведского слависта, впервые издавшего по-русски переписку Маяковского и Лили Брик; автора книги о Маяковском «Ставка — жизнь. Маяковский и его круг», книги о выдающемся лингвисте Романе Якобсоне, двух книг о шведах в Санкт-Петербурге; наконец, издателя и друга Бродского. «Язык есть Бог» не филологический труд, не биография и не мемуары, но всего понемногу. В приложении — два интервью поэта Янгфельдту и стенограмма дискуссии Бродского с Дереком Уолкоттом о форме в поэзии.

Бенгт Янгфельдт. Язык есть Бог. Заметки об Иосифе Бродском. М.: Corpus, Астрель, 2011
Перевод с шведского А. Нестерова


6. Джонатан Сафран Фоер. Мясо
Автор прекрасного романа «Полная иллюминация» и чуть менее прекрасного «Жутко громко и запредельно близко» написал в 2009 году книгу, которая по-английски называется Eating animals. Это нон-фикшн, причем такой, что не очень понятно, кто его аудитория в России. В «Мясе» Фоер исследует условия содержания и забоя животных (и процессы их ловли), разворачивая перед читателем жутковатую панораму «индустрии смерти»: индонезийские рыбаки убивают 48 килограммов разной морской живности, чтобы выловить килограмм креветок, коров на американских скотобойнях часто разделывают и свежуют живьем, etc. Очень убедительно и страшно. Отрывок можно прочитать здесь.

Джонатан Сафран Фоер. Мясо. М.: ЭКСМО, 2011
Перевод с английского Е. Зайцевой