Неделя русской литературы в Лондоне

На Лондонской книжной ярмарке современной русской словесности места почти не нашлось

Лондонская книжная ярмарка — довольно специфическое мероприятие. Из камерного книжного форума она за последние три года выросла в книжную выставку, по значению сопоставимую с Франкфуртом (при том что занимает несопоставимую по площади территорию — всего два, правда весьма солидных, павильона выставочного комплекса Earls Court). Но значение это — вполне определенного оттенка. Лондонская ярмарка становится крупнейшим деловым книжным салоном.

В Лондон приезжают по делу: покупать и продавать права, заключать договоры с партнерами. Здесь не имеет смысла показывать книжные новинки, рассчитывать на сторонних покупателей, на публику, на интерес журналистов. Все пространство подчинено коммерческим целям. Книг немного, на главном месте — сам издательский бренд: так, чтобы нельзя было не заметить. Интерьер стендов крайне функционален — книги (скромный презентационный ряд) — на полках, а в центре — столики со стульями для ведения переговоров. Поэтому сердцем ярмарки оказывается огромный зал, выведенный за пределы экспозиционной площади, — международный центр авторского права. Потому что здесь все самое главное и происходит.


Внутри экспозиции нет (ну, почти нет) площадок для встреч с писателями. Площадок, рассчитанных на присутствие журналистов, публики. Пресс-центр, залы для проведения семинаров находятся где-то на антресолях, и нужно приложить некоторые усилия, чтобы туда попасть.

Тем забавнее выглядела акция под названием «Книги из России» в рамках Русской недели в Лондоне, организованная академией Rossica и фондом Б.Н. Ельцина. Центральным событием Русской недели стала, конечно, привезенная Русским музеем выставка, которая разместилась в Национальной галерее на Пикадилли. К ней и внимания особенно не нужно было привлекать. Другое дело — российские писатели, которые прибыли на ярмарку довольно представительной делегацией.

Александр Иличевский, Ольга Славникова (два последних букеровских лауреата), Дмитрий Быков (премия «Большая книга»), Наталья Иванова, Лев Рубинштейн, Александр Архангельский — все это имена достаточно хорошо известные. Точнее, хорошо известные в России. В Англии — другое дело.

Англичане вообще почему-то переводят на удивление мало — видимо, не без оснований считая, что все более или менее стоящее или написано на английском, или будет переведено на английский без специальных усилий с их стороны. Переводная литература составляет 1,8 % издаваемых в Англии книг — в Голландии, для сравнения — 40 %, во Франции — 30 %, в Германии — 35%. Невольно возникает вопрос, какова в этих переводных 1,8 % доля русских авторов. И сколько десятых процента приходится на современных российских писателей (поскольку, разумеется, русских классиков продолжают переводить и издавать). На последний вопрос отчасти можно было дать ответ. С наибольшим успехом прошли литературные встречи, связанные с именем Бориса Пастернака: первая — с участием Дмитрия Быкова и посвященная пятидесятилетию со дня выхода в свет английского перевода романа «Доктор Живаго», вторая — с участием Натальи Ивановой, которая представила свой документальный фильм о Пастернаке. С наибольшим успехом в данном случае означает — с участием наибольшего количества английской публики (публики компетентной, заинтересованной).

Показательно, что эти встречи проходили за пределами ярмарки. То, что происходило на российском стенде в павильоне Earls Court, выглядело довольно странно: группа российских граждан числом около тридцати человек (а иногда и менее) обсуждала проблемы российской словесности на английском языке. Хорошо, если к этой группе прибивался кто-нибудь из иностранцев. Но, как правило, не прибивался. Оно и понятно — зачем вести разговоры на абстрактные темы посреди деловой активности. Даже кафе международного PEN-центра — едва ли не единственная площадка, предназначенная для встреч с писателями, — в основном работало как место встреч литературных агентов с авторами.

Иными словами, для дискуссий на общегуманитарные темы Лондонская ярмарка не слишком подходит. Здесь нужно продавать и покупать. И это можно делать с успехом, торг уместен. А возбуждать интерес к российской словесности, говорить о «новых героях новой российской литературы», «переосмыслении советской истории при Путине», «русском гиперреализме» и проч. нужно где-то в другом месте. Пусть даже и в Лондоне.