Литературный дебют Олега Нестерова

Толстой пять лет писал «Анну Каренину», те же пять лет Флобер корпел над «Мадам Бовари». У Олега Нестерова исходные данные совсем другие, но если оставить в стороне вопрос о таланте – такие усилия даром не пропадают

Имена:  Олег Нестеров

Олег Нестеров, известный музыкант и продюсер, лидер группы «Мегаполис» и глава лейбла «Снегири», в литературной деятельности посерьезнее музыкальных рецензий прежде не замеченный, написал роман под названием «Юбка». Насколько утверждает издательство Ad Marginem, тираж книги - 100 тысяч копий. Несмотря на это, Варвара Бабицкая прочла роман с удовольствием.

«Юбка» — история, коротко говоря, о том, как в предвоенном Берлине по заказу Адольфа Гитлера четыре молодых архитектора, проектирующие столицу будущего рейха, на досуге подвели к гитарам электричество и создали новое оружие массового поражения: рок-н-ролл. Главная героиня романа — великая и ужасная Лени Рифеншталь, половина ее окружения — исторические лица, от Геббельса до изобретателя первой ЭВМ (да, и компьютер тоже изобрели в Третьем рейхе). Все это напичкано специальными музыкальными терминами и перемежается немецкими шлягерами описываемого периода. Очень увлекательно. Но все это не объясняет чудовищного тиража.

Современный книжный рынок устроен таким образом, что на книжку, выходящую тиражом в сто тысяч, хочется сразу махнуть рукой. Такие тиражи заведомо делаются только на громком имени или на увлекательной теме вроде «вот так богачи разлагались и жили». Как следствие, широкие массы перестали воспринимать писание книг как ремесло и создали какую-то свою, параллельную литературу.

У Тэффи есть рассказ, который называется «Как я писала роман». Что-то вроде инструкции начинающему прозаику. О том, например, что роман бывает бульварный, «бытовой в старых тонах» или «в прошлогоднем стиль-нуво». И более широко — о проблемах стиля вообще: если, к примеру, героиня сидит у окна — изволь описывать либо сельский пейзаж, либо «петербургское небо, серое, как солдатское сукно».

Читать текст полностью Понятно, о чем это: о шаблонах и о подражательстве. В начале двадцатого века, когда писала Тэффи, головной болью (или отрадой — в зависимости от наличия садистских наклонностей) рецензента были молодые авторы, обслуживающие конвейер литературных штампов.

Но нынешние многочисленные дебютанты зачастую не так уж молоды, а главное, уже состоялись в какой-то весьма далекой от литературы области, что не могло не наложить отпечатка на их язык и способ мышления. У них совсем другие проблемы. В большинстве случаев до литературных штампов им — семь верст лесом. Им бы падежи научиться согласовывать (я не шучу). Книжки такого рода не имеют никакого отношения к текущему литературному процессу, но возглавляют рейтинги продаж, и игнорировать их до бесконечности не получается: не так давно Лев Данилкин — сквозь зубы, оправдываясь — похвалил последний роман Сергея Минаева. Ваш рецензент в такие крайности впадать не склонен, но вынужден признать: естественный порыв причесать все романы с большими тиражами под одну гребенку литературного ширпотреба попахивает снобизмом. Бывают исключения.

Конечно, проза Нестерова беспомощна. Герои «Юбки» — молодые немецкие архитекторы тридцатых, напомню, годов — «садятся на измену», «грузят» друг друга и «выходят на финал» (некоторые места впоследствии были выправлены редактором). Конечно, автор не владеет слогом. Не каким-нибудь особенным слогом — вообще никаким не владеет: это корявая устная речь, наоборот, владеет автором и в муках ложится на бумагу, и тут уж не до психологических типов и не до объемной картинки.

Но тем большее уважение вызывает авторская воля к победе: над «Юбкой» Нестеров работал пять лет — собирал материалы, изучал историю эпохи. Попутно разрешил главную загадку Лени Рифеншталь (все-таки спала она с фюрером или не спала?!) и в корне изменил отношение к собственной героине (а герои, преподносящие автору сюрпризы, — знак хорошей традиции: взять хоть пушкинскую Татьяну, которая «удрала штуку — замуж вышла»). Изучил гору книг и выдумал остроумную историю, подтасовав настоящие факты и смешав вымышленных лиц с историческими так, что правду не отличишь от вымысла.

Толстой пять лет писал «Анну Каренину», те же пять лет Флобер корпел над «Мадам Бовари». У Олега Нестерова исходные данные совсем другие, но если оставить в стороне вопрос о таланте — такие усилия даром не пропадают. У вашего рецензента, перелопатившего гору молодой русской прозы в пустой надежде хоть на какой-нибудь сюжет, на каплю воображения, на секундную иллюзию интриги, добросовестность и остроумие Нестерова вызывает настоящую благодарность: люди, чью книжку издают стотысячным тиражом, вообще говоря, так не надрываются. Мне действительно было интересно, чем дело кончится. И объясняется это очень просто.

Олег Нестеров не умеет писать. Но он пишет о том, что его действительно волнует: о рок-музыке, которая меняет жизнь навсегда (как это произошло на его памяти в Советском Союзе). О собственной молодости в конечном счете. Искренний интерес всегда заразителен — а автора, понимаете, действительно интересуют электрогитары.

Кстати, приведенные в романе песни выйдут отдельным диском на лейбле «Снегири», а Нестеров после десятилетнего перерыва репетирует новую программу с группой «Мегаполис». Еще он хочет написать вторую книгу — на сей раз не имеющую отношения к музыке. Я с удовольствием прочту ее в тринадцатом году.


Еще по теме:
Олег Нестеров о романе «Юбка»
Олег Нестеров: «Тоталитарное время благотворно для творческих экспериментов»
Колонка Олега Нестерова