Всё о моем отце

Русская литература получила попытку осмысления советского времени и фигур, ставших его героями, предпринятую теми, кто находится с этими героями в самой тесной связи

Редакция современной прозы издательства «АСТ» выпустила бóльшую часть значимых книг конца прошлого десятилетия. Иличевский, Басинский, Славникова, Терехов, Юзефович, Колядина — всё это авторы, чьи тексты, отмеченные крупнейшими премиями, редактировала Елена Шубина. И вот перед нами необычная новинка — книга «Всё о моем отце», совместный проект «АСТ», журнала «Сноб» и фестиваля «Черешневый лес». Под ее обложкой собраны мемуарные рассказы известных деятелей культуры — писателей, актеров, журналистов — о своих отцах. Составителями выступили заместитель главного редактора «Сноба» Сергей Николаевич и директор «Черешневого леса» Эдит Куснирович, редактором стала Шубина. Часть текстов была написана специально для литературного номера журнала «Сноб» и опубликована в декабре 2010-го, но в книжном варианте отметились еще полтора десятка авторов, а его объем составил больше шестисот страниц плотной бумаги.

На суперобложке перечислены фамилии отцов — героев книги, и список приводит в некоторое недоумение: Янис Цибукидис? Пятрус-Эдмундас Дапкунас? Георгий Гиголов? Или те, чья известность блекнет в сравнении со славой детей: Николай Прилепин, Винцент Шаргунов, Алексей Рубальский, Виталий Мамлеев. И фамилии отцов и детей далеко не всегда совпадают... Просмотр содержания позволяет установить соответствие между Пятрусом-Эдмундасом и его дочерью Ингеборгой Дапкунайте, Михаилом Гиголашвили и его отцом Георгием Гиголовым. А вот узнать историю Яниса Цибукидиса сможет только прочитавший эссе его дочери, журналистки Ксении Соколовой. Концепт остается не до конца понятным: что это? Книга об известных людях, написанная известными людьми, или книга об известных людях, написанная их детьми, или сочетание первого и второго с добавлением текстов известных людей о своих отцах, неизвестных широкой общественности?

Писатели составляют от общего числа авторов сборника примерно половину, но было бы неверно выделять именно тексты Прилепина, Шаргунова, Лимонова, Славниковой, Кабакова, Ерофеева на общем фоне. Во-первых, далеко не все они написали художественный рассказ — чистыми образцами могут считаться лишь тексты Мамлеева и Петрушевской. Остальные авторы густо замешали документальность на узнаваемом стиле (Прилепин) или обратились к мемуарному жанру (Славникова и Кабаков). Во-вторых, для книги в целом важны не «фишки» каждого из литераторов, легко заметные и в документальном повествовании, а ретроспективное бытописание, которым они занимаются на страницах антологии. Выделить наиболее запомнившиеся рассказы из книги трудно: пришлось бы ввести сразу несколько номинаций и заполнить каждую из них. Нельзя не отметить текст американского писателя Брандо Скайхорса, заключительный в книге, — историю шести мужчин, каждого из которых автор мог бы считать своим отцом. Много запоминающихся эпизодов читатель найдет в рассказах Нателлы Тоидзе, Ольги Славниковой, Алены Долецкой, а самый остроумный текст, насыщенный смешными байками и бытовыми случаями, получился у израильского писателя Аркана Карива, сына Юрия Карабчиевского. Нельзя не отметить и вдумчивый анализ судьбы отца в текстах Александра Кабакова, Леонида Рошаля, Эдуарда Лимонова, и сверхэмоциальные (и больше ничем не похожие друг на друга) монологи Людмилы Петрушевской и Татьяны Тарасовой, оказывающиеся контрапунктом к аналитическим текстам.

Читать текст полностью Авторы книги — люди разных поколений и профессий; для некоторых написание рассказа стало уникальным экспериментом, для других это привычная работа (а Татьяна Тарасова и вовсе не написала, а надиктовала свой текст на диктофон). В одних рассказах описана драма отношений с отцом, в других — идиллический мир, ушедший в небытие. Стилистика, степень документальности, интонация в каждом рассказе своя, но переклички между текстами встречаются регулярно. На страницах книги то и дело появляются имена кумиров 50-х, 60-х, 70-х; возникают узнаваемые приметы описываемых эпох — оттепели, застоя, перестройки. Герои рассказов, звездные отцы, попадают в схожие ситуации конфликтов на работе, семейных неурядиц. Возникает ощущение, что держишь в руках роман в рассказах, поэтому и читается книга от начала до конца — желания побыстрее пролистнуть текст малознакомого автора не возникает.

Но главным, что объединяет рассказы в книгу, оказывается выраженное напрямую или вынесенное в подтекст отношение к отцу как к эталону, единице измерения, ориентиру в жизни. Дети обращаются к отцам, ставшим для них кумирами — не важно, являлись ли они при этом также кумирами в узких кругах или для всех жителей СССР. В ряде текстов заметна попытка поставить отца на заслуженный, но при жизни не состоявшийся пьедестал. Неслучайно многие авторы умалчивают о постсоветской судьбе своих героев: их время ушло вместе с СССР, и даже дети поныне успешно работающих отцов (например, Антон Табаков) пишут о советских эпизодах из их жизни. На этом фоне особенно ярко смотрится текст Михаила Гиголашвили о выживании его отца, профессора филологии, в Тбилиси середины девяностых. Для Георгия Гиголова, чьи письма Гиголашвили включил в свой рассказ, девяностые стали временем испытания, в котором проявились его лучшие качества; для большинства знаменитых отцов все было иначе, невзгоды пришлись на советский период — соответственно, и внимание детей приковано к этим эпизодам. Осознанно или нет, дети пытаются смягчить противоречие между созданным в советской культуре образом главы патриархальной семьи и реальным воплощением — человеком, отсутствующим дома (среди героев книги дипломат Дапкунас, летчик Рошаль, засекреченный инженер Славников, чекист Лимонов; находящиеся на съемках и гастролях Табаков, Волчек, Янковский), но играющим незаметно свою роль образца, примера, кумира для ребенка.

Поэтому лучшие рассказы в сборнике — те, в которых автор дает читателю почувствовать не просто естественную любовь к отцу, а любовь и уважение вопреки. Здесь опять же стоит вспомнить текст Брандо Скайхорса: шесть любовников его матери, казалось бы, должны были стереться из памяти подростка; но писателю удается объяснить, почему каждый из этой в общем-то непримечательной шестерки оказался важным человеком в его жизни. Ксения же Соколова встречается со своим отцом уже взрослой, и он в тот же день ее предает: перед нами рассказ о любви тем более сильной, что она не состоялась.

{-tsr-}«Всё о моем отце» — антология в полном смысле слова: книга хороша концепцией, задумкой составителей, подобранным оформлением и иллюстративным материалом. В то же время и сами тексты, будучи прочитаны отдельно, ничего не теряют. Заявленная в предисловии Сергеем Николаевичем идея диалога с героями ушедшей эпохи достойно, хотя и по-разному реализована в рассказе о каждом из них. Русская литература получила попытку осмысления советского времени и фигур, ставших его героями, причем осмысления теми, кто находится с этими героями в самой тесной связи. Детям не нужно прожить всю жизнь бок о бок под одной крышей со своими отцами, чтобы сказать о них то, чего никто другой сказать не сможет. Не каждый текст в книге сообщает нам что-то уникальное о своем герое, но в целом сборник открывает с новой стороны каждого из тех, о ком идет речь, позволяя читателю по-новому взглянуть на прошлое.

Всё о моем отце: антология. — М.: АСТ, Астрель, 2011​