Необычная оптика позволяет автору находить сюжет и героя там, куда современная русская литература обычно даже не пытается заглянуть
Имена:
Сергей Болмат
© Тимофей Яржомбек
Сергей Болмат — чертик, выскакивающий из табакерки современной русской прозы примерно раз в три года. В 2000 году он дебютировал с «изящным евророманом» − как тогда писали − «Сами по себе», вошедшим в короткий список «Нацбеста-2001».
Через три года вынырнул из Леты со вторым, совершенно не похожим на первый романом «В воздухе». В 2005-м выпустил в
Ad Marginem сборник «14 рассказов», а в 2008-м — третий роман, «Близкие люди». И вот в 2011 году питерское издательство «Лимбус Пресс» выпускает второй сборник рассказов Болмата, «Самое большое животное».
Критика еще в начале нулевых окрестила Болмата европейским автором — и по мере выхода новых его книг в этом своем мнении только укреплялась. Вот и «Самое большое животное» — сборник рассказов, написанных о Европе и по европейским лекалам: место действия — Старый Свет; сюжет, едва успев увлечь читателя, неожиданно обрывается; язык непривычно лаконичен. Можно сказать, что и написаны эти тексты для более или менее европейского читателя: в России такая литература сейчас явно не попадает в тренд. В основном герои книги эмигранты и собирающиеся эмигрировать жители России, с которыми приключаются различные нетривиальные истории. Самый объемный опус — рассказ «Евреи», о переселении в тихое немецкое захолустье нескольких советских семей, различными неправдами получивших соответствующие документы и право остаться в ФРГ. Получается из этого знакомство немки-гебраистки Веры и псевдоеврея Мити.
Еще один большой рассказ, «Призраки», повествует о двух мужчинах средних лет, попутчиках в европейском поезде. Один из них рассказывает о знакомом, застрелившем свою любовницу; та стала ему являться в виде призрака и в итоге довела до самоубийства. Второй попутчик отвечает историей о случайно застреленном на демонстрации юноше (вспоминаем
Руди Дучке), который стал являться матери и заставил ее в итоге убить полицейского, виновника трагедии, после чего мать в камере повесилась (вспоминаем
RAF). Надо ли говорить, что оба попутчика оказываются героями своих сюжетов. Нашлось в книге место и для коротеньких зарисовок вроде рассказа о профессоре, который внезапно обнаружил у себя в карманах бесчисленное количество салфеток, стал их выбрасывать — и параллельно уменьшаться в росте; или текст письма счастья с короткой припиской, что эту чудом сохранившуюся бумагу извлекли из кармана перемолотого конвейером рабочего. Есть и антиутопия на тринадцати страницах, рассказ «Социализм», — о будущем, в котором людей с высоким (вернее, по сегодняшним меркам средним) IQ уничтожают. То есть диапазон широк, сюжеты разнообразны, герои похожи друг на друга разве что странными ситуациями, в которые их ставит автор.
Читать текст полностью
Набор рассказов превращается в цельный сборник за счет работы с языком, который то становится здесь по-довлатовски лаконичным, то по-набоковски выверенным и щедрым, а то вдруг проговаривается «вхолостую» (начинает, по выражению Захара Прилепина, «отдавать целлофаном»). А читатель, воспитанный на русской классике, все продолжает тщетные попытки обнаружить в книге следование заветам Чехова и Горького. Если подходить к «Самому большому животному» с таким мерилом, то покажется, что рассказы Болмата, простите за каламбур, висят в воздухе — абсолютно сами по себе.
Впрочем, и название книги, и ее обложка, на которой изображен не соответствующий заголовку слон, приводят на ум известную легенду о слепых, ощупывавших слона. Судить о «Самом большом животном» по одному отдельному рассказу — все равно что считать слона полой трубой, ощупав лишь хобот. Если книгу Болмата прочитать не отрываясь целиком (благо качество прозы очень даже позволяет это сделать), откроется весь мир этого автора, а недоумение от незавершенности каждого отдельного текста сменится «удовольствием от текста». Недоумение все же останется: Болмат цепляет читателя слишком незаметно, неуловимо, как будто бы мимоходом. Тут ни прочитать книгу, ни даже рецензию написать не достаточно — все равно непонятно, что же так резонирует в тебе с этими простыми историями странных людей (неслучайно финальный рассказ сборника так и озаглавлен) — со слишком простыми историями, кажущимися на первый взгляд чуть ли не виньетками, едва ли не безделушками.
Читать рассказ за рассказом заставляет нас, видимо, необычная оптика Болмата, который внимательно высматривает сюжет и находит его там, куда обычно не заглядывает всевидящее авторское око. Очередь в европейском супермаркете у него оказывается источником совершенно трэшевой кровавой цепочки событий; бедствующий зоопарк 90-х — местом совместного употребления марихуаны слоном и ирландским журналистом, влюбленным в работницу зоопарка; незатейливый разговор соседей, курящих на своих балконах, оборачивается для одного из них поводом переосмыслить жизнь. {-tsr-}При этом не возникает ощущения, что автор в поисках этих сюжетов скреб по сусекам своего сознания: никакой надуманности и нарочитости во всем этом нет. Персонажи Болмата воспринимаются как «обычные люди» (он сам в интервью определяет своих героев этими словами), а странные или комические ситуации, в которых они оказываются, тоже выглядят обычными, вполне вероятными.
В общем, издавший уже пятую книгу Болмат сохраняет способность удивлять читателя, не выстраивая замысловатых сюжетов и не конструируя в муках несуществующего «героя нашего времени». Каждый рассказ в «Самом большом животном» выскакивает из ниоткуда, но остается покачиваться на надежных пружинках — настоящий чертик из табакерки, как и было сказано.
Сергей Болмат. Самое большое животное. — М.: Лимбус Пресс, 2011
