Новый перевод книги Джейн Остин

В издательстве «Эксмо», в серии «Культовая классика», вышел роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение» в переводе Анастасии Грызуновой. Он совсем не похож на знакомый нам перевод И. Маршака. Ксения Букша размышляет о том, стоит ли заново интерпретировать старые тексты иностранных авторов, и если стоит, то ради чего

Вариант Анастасии Грызуновой на первый взгляд кажется архаичным. Используются устаревшие слова, грамматические конструкции, даже орфография и пунктуация (например, начало предложения с маленькой буквы после восклицательного знака). В результате текст не гладкий, читать его «на автомате» не получается. Вы его сразу или любите, или ненавидите.

«Холостяку, располагающему приличным состояньем, надлежит питать склонность к обзаведенью женой — все на свете признают сие за истину.
Сколь бы мало ни были известны чувства или же сужденья подобного холостяка при первом его появленьи в окрестностях, истина сия столь прочно пускает корни в умах соседствующих семейств, что семейства оные чают помянутого холостяка законною собственностью своих дочерей.
— Дорогуша господин Беннет, — в один прекрасный день молвила его супруга, — слыхали ль вы, что Незерфилд-парк наконец-то сдан?»

Это не архаизм, скорей уж постмодернизм. Оборот «слыхали ль вы» — из оперы «Евгений Онегин». Диалоги заставляют вспомнить о сатирических произведениях Достоевского и водевилях Козьмы Пруткова. Переводчик играет с Джейн Остин и с нами. Нетрудно сообразить, что поиски в истории русского языка точных социокультурных соответствий тогдашнему английскому — безнадежное дело. А значит, единственно возможный способ получить их — сконструировать «из ума». Получается интересно.

У меня есть только одно «но». Дело в юморе. Джейн Остин написала смешную книгу. В новом переводе ее смех тоже слышен, но он заглушается дополнительной иронией. Сама же Джейн Остин не иронична, ее юмор другой природы. «Я ожидала, что в сад забралась свинья, а это всего лишь леди Кэтрин и ее дочка». Остин, бывает, грубовато подтрунивает, а бывает — высказывается совершенно прямо, как в частном письме: She was a woman of mean understanding, little information, and uncertain temper. «Она была невежественной женщиной с недостаточной сообразительностью и неустойчивым настроением». Сказал — отрезал (это И. Маршак). А что в новом переводе? «Г-жа Беннет обладала недалеким умом, немногими познаньями и неустойчивым темпераментом». Оба перевода точны, но современный более ироничен: тут и «г-жа», и «немногими познаньями», и вообще эти три «не» подряд. Похоже на смех за кадром. Всё highlighted. Слова «сей», «оный», «кой» однозначно воспринимаются современным читателем как приправа, дополнительно «иронизирующая» текст.

Как можно было бы действовать, если бы мы захотели переводить, исходя именно из авторского тона? Как избежать «переложения на русский лад» и в то же время передать природу юмора Остин? Если уж на то пошло: поискав, можно-таки найти некоторые социокультурные параллели. Конечно, они будут неполными и условными. Мы найдем не решение, а скорее область возможных решений. Роман, о котором идет речь, Джейн Остин написала в 1813 году. Комедия Грибоедова «Горе от ума» закончена летом 1824 года, а «Недоросль» Фонвизина впервые поставлен в 1782-м. Но юмор Джейн Остин совсем не комедийный и не водевильный. Нам пришлось бы искать что-то менее блестящее. На мой взгляд, подходящим сочетанием остроумия, прямоты и добродушия обладают такие сочинения, как «Пригожая повариха, или Похождения развратной женщины» Михаила Чулкова и «Несчастный Никанор» (автор неизвестен) — «мещанские» любовные романы середины XVIII века: «Будучи занята рифмотворной наукою, она редко спала со своим мужем», «Для подтверждения взаимной нашей страсти назначил он мне две тысячи в год жалованья», «Это было начало, а о конце я не скажу из учтивости к себе», «...Убегая от хронологии, которая неприятна престарелым кокеткам...» и т.д. Вот он, стиль Остин: назвать вещи своими именами и от души позабавиться, описывая быт и нравы того круга, где поневоле приходится проводить время.

Но это мое частное мнение. А перевод Анастасии Грызуновой нужен нам совсем для другого: мы переносим книгу обратно в прошлое и кладем немножко не там, где взяли. Джейн Остин, современница сентименталистов и романтиков, оказывается в обществе махровых реалистов, таких, как Теккерей. Это вполне справедливо и милостиво. Писательница сказала бы нам «спасибо», будь она до сих пор жива.