«Большая книга»: Ольга Славникова. Любовь в седьмом вагоне

Сказки в современной русской литературе отчего-то оказываются настолько востребованы и важны, что можно уже говорить о тенденции

Имена:  Ольга Славникова

                                                             Дай мне напиться железнодорожной воды.
                                                                                                       Борис Гребенщиков

                                                                                             Как-то утром на рассвете
                                                                                             Поезд рельсы потеряет.
                                                                                                                  Егор Летов

Примеров того, что на железной дороге могут происходить вещи самые странные, — множество. Это и «Убийство в Восточном экспрессе» Агаты Кристи, и «Путешествие Голубой стрелы» Джанни Родари, и другая «стрела», желтая, пелевинская, и живой монорельс Чарли-Туту, на котором катил к Темной Башне кинговский Стрелок. Да и вообще «лучший роман с железной дорогой уже написан и называется “Анна Каренина”».

И сборнику рассказов Ольги Славниковой «Любовь в седьмом вагоне» нашлось место в этом ряду. Это не просто книга, а литературный проект, «сочинение на тему». Рассказы были написаны специально для глянцевого журнала «Саквояж-СВ», который распространяется в железнодорожных вагонах (ну, если вы покупаете билеты в СВ). Действие каждого из рассказов непременно происходит или в поезде, или хотя бы на вокзале.

Подобные «тематические» проекты в России обычно выходят под логотипом «Фрам» и редактурой Макса Фрая — «Кофейная книга», «Чайная книга», «Праздничная книга». На Западе что-то подобное представляет собой, например, ежегодная антология фэнтези Legends, для которой Нил Гейман, Стивен Кинг, Тэд Уильямс и другие писатели сочиняют рассказы о придуманных ими мирах. Однако «Любовь в седьмом вагоне» написана одним автором, и это больше сближает ее с проектами Бориса Акунина. Точнее, с проектом «Борис Акунин».

Так же как акунинские детективы, «квесты» и кинороманы, «железнодорожные» рассказы Ольги Славниковой написаны вроде бы не совсем всерьез. Славникова играет в автора «глянца». Она делает вид, что ее рассказы предназначены для того, чтобы скучающий пассажир мог скоротать часок-другой в дороге. Да только кто же этому поверит?



Играет Славникова по правилам, антураж «глянцевого» рассказа присутствует во всей полноте. Герои — успешные журналисты, идеальные секретарши, завсегдатаи казино, воротилы большого бизнеса, переодевающиеся в бомжей ради экстрима. Если и попадаются среди них люди попроще, то либо они необычайно талантливы и немного не от мира сего (как изобретательницы сестры Черепановы и писательница Лора Крашенинникова), либо это те, кто знавал лучшие времена (крупный советский чиновник, бывшая кинозвезда, вдова погибшего в перестрелке «нового русского»). Женщины все хороши собой, а мужчины — все обаятельные романтические некрасавцы: «Длинный, сутулый, шаркающий на ходу, передвигавшийся с грацией больного жирафа, Ситников вовсе не был красавцем голливудского образца. Но сумрак в близоруких серых глазах, падающая на глаза драматическая лопасть черных волос, длинные кисти рук, как бы немного чужие владельцу, словно затянутые в тонкие перчатки, — все это неодолимо притягивало представительниц прекрасного пола».

У рассказов счастливый конец. Как в святочных историях: хеппи-энд наступает даже там, где он поначалу кажется недостижимым. Железнодорожное полотно делает возможным любое чудо. Время и пространство здесь волшебным образом искривляются, сдвиги эти вроде бы незначительны и незаметны — но вот уже перед нами другой мир. Другой, но и тот же самый: «Многое было странным при наземной скорости под семьсот километров в час. Казалось бы, по законам физики при отсутствии ускорения не должно происходить ничего особенного — но законы физики действуют не всегда. Безалкогольные напитки, разносимые длинной стюардессой, моргали и были на вид как желе; табачный дымок (журналюги, само собой, курили в туалете, натянув на индикатор презерватив) держался в воздухе необыкновенно долго и медленно, причудливо слоился, будто трехмерная компьютерная графика».

Ни все эти чудеса, ни «глянцевость» не делают мир Славниковой слащавым. Напротив, взгляд ее вполне трезв.

Паровоз сестер Черепановых работал на топливе, которое сам же и производил. Местные власти постановили считать его самогонным аппаратом. Так что возрождения глухой таежной деревушки не получилось — связи-то с большой землей по-прежнему нет. Но надежда, впрочем, остается. Если построить не поезд, а самолет, то в небесах бдительное начальство может его и не разглядеть. Современный Дон Жуан оказался порядочным человеком и женился на Донне Анне. Но покойный Командор не оставит их в покое. Ведь без его присмотра все наследство: и квартиру в провинциальном городке, и раздолбанную иномарку — непременно приберут к рукам жадные адвокаты. Чудеса здесь являют себя в такой ситуации, что лучше бы их и не было — ни ситуаций и ни чудес.

Да, «Любовь в седьмом вагоне» — хорошая книга. Легкая, со своим очарованием, в меру добрая, но иллюзий лишенная. Вообще же, если пробежать глазами по нынешним премиальным спискам, то становится ясно, что сказочные мотивы в современной русской литературе отчего-то оказываются важны. И «Камергерский переулок» Владимира Орлова, и «Лавка нищих» Бориса Евсеева, и «Малая Глуша» Марии Галиной — все это тоже некоторым образом современные сказки. Что это, эзопов язык? Вроде нет. Все неприятное и страшное у «новых сказочников» присутствует едва ли не явственнее, чем в самой что ни на есть кондово реалистической прозе Романа Сенчина. Возможно, сама действительность, все более виртуализующаяся, претерпевающая ежедневные метаморфозы, не может быть адекватно описана иным языком. Сближение «серьезной» литературы и фантастики — не отечественная, но общемировая тенденция, причем довольно давняя: Рушди, Павич, Шалев. Нынешние сказочники становятся признанными большими писателями, — как Роулинг или Гейман. А сказочники прежних времен переходят, как Маркес и Варгас Льоса, в разряд никем, кажется, не оспариваемых классиков. Некоторые склонны относить это на счет все еще множащихся, несмотря на рецессию, кидалтов.

Возможно, и так. Хочется только на всякий случай напомнить старое (времен поэтов-романтиков), но, кажется, верное наблюдение: никакой мировоззренческий переворот невозможен без обращения к мифу.


Ольга Славникова. Любовь в седьмом вагоне. М.: АСТ, Астрель, 2009