Михалков открыл охоту на ведьм

Корреспондент OPENSPACE.RU ЕВГЕНИЯ ЛАВУТ побывала на съезде и поговорила с репрессированными

VII съезд Союза кинематографистов закончился фактическим объявлением войны всем, кто выступал против Михалкова. Начались репрессии, исключения из СК и угрозы.

О том, что произошло в первый день внеочередного съезда СК, известно всем. Никита Михалков, промурлыкав в усы «А напоследок я скажу…», разразился двухчасовой речью, в которой он вроде бы оправдывался по всем пунктам обвинений, предъявленных ему его противниками (14 тезисов, опубликованных Виктором Матизеном в феврале в газете «Московский комсомолец»), а на самом деле шельмовал несогласных.

В их число вошли, в частности, главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей (он был обвинен в том, что сдает комнаты в здании, где располагается редакция журнала, не делясь прибылью с Союзом) и руководитель Высших курсов режиссеров и сценаристов Андрей Герасимов (за то, что получает деньги за обучение на курсах, и тоже ими не делится).

При этом о Марлене Хуциеве, который был избран председателем СК на декабрьском съезде (объявленном Михалковым, а потом и Пресненским судом Москвы нелегитимным), Н.С. высказывался нарочито уважительно, подчеркнув, что тот не ведает, что творит.

Кульминацией доклада стал подробный, с предъявлением фотографий документов на экране разбор ситуации вокруг продажи акций Киноцентра. Из слов Михалкова получалось, что он в одиночку защищал интересы СК против коварных московских кинематографистов и Рустама Ибрагимбекова. То же самое с Музеем кино: оказывается, только неусыпная забота Михалкова спасла Наума Клеймана «от знакомства с местными бомжами».

Никита Сергеевич ответил и на другие обвинения, объяснился по поводу сдачи в аренду помещений и учреждения кинопремии «Золотой орел». Зачем было так унижаться, опускаться до объяснений? Ведь всякому видно — мелкие козни. А затем, чтобы объяснить, что за мелкими кознями стоит крупный враг. Враг, который не только против Михалкова — он против всей страны, против культуры и нравственности. Финал речи расставил все и всех по местам:

«Я ухожу, но я хочу, чтобы вы понимали — мне не все равно, кто будет определять вкусовой и художественный вектор нашего кинематографа; мне небезразлично, кто и как будет формировать мировоззрение нашего зрителя, и особенно молодого. Мне важно, мне очень важно, по каким критериям будет определяться качество художественного произведения. За что ненавидят Михалкова: украл, распродал, потерял, провалил. Ладно, полноте, вы же все взрослые люди. Давайте смотреть правде в глаза… Не все, даже из тех, кто принимал участие в этом декабрьском собрании, понимали и понимают, что происходит. Многие, в том числе и Марлен Мартынович, убежден, просто были введены в заблуждение. Но я уверен, что они скоро поймут, что произошло в декабре. А знаете, что произошло? Это попытка рейдерским путем ввести в Союз кинематографистов либерально-атлантическую диктатуру с далеко идущими последствиями. (Аплодисменты.) Вот чего добиваются, в конце концов, от нас. Но, друзья мои, есть такое понятие «Родину защищать». Сегодня это касается не только военных, это касается нас с вами». (Аплодисменты.)

{-page-} Речь Михалкова дала понять главное: тот, кто не с ним на этом съезде и в этом союзе, тот против государства, тот диссидент. Пришедшие на съезд в надежде, что с оппозицией будут договариваться, поняли, что ошибались. «Я знаю, что в данную минуту сотни людей, членов Союза, которые написали свои заявления о несогласии с этим собранием, сидят дома и ждут сигнала — какого-то объединительного сигнала, что мы здесь не воюем, мы здесь объединяемся. И они наверняка готовы были бы прийти — но, к сожалению, то, что говорится, этого сигнала не дает», — сказал журналистам после речи Михалкова режиссер-документалист Виталий Манский.

Главная задача съезда — показать, кто в доме хозяин, и объяснить, что остальным там делать нечего, — была выполнена в первый же день. Но еще более показательными стали события второго дня. Он начался тихой джазовой музыкой — организаторы ждали кворума. В конце концов открыли собрание, так кворума и не дождавшись. Судя по цифрам, кроме примерно 800 кинематографистов, принципиально не пришедших на съезд уже 30 марта, дома на этот раз остались и те 300, которые пришли и проголосовали за Хуциева. 31 марта на съезде присутствовали 1603 человека.

Собравшиеся открытым голосованием решили следующие вопросы:

1) Большинством голосов было принято обращение к президенту Медведеву с призывом защитить «духовную чистоту и внутренний мир ребенка от разлагающего влияния телевидения»;

2) в Союз кинематографистов списком были приняты 18 новых членов, в том числе Федор Бондарчук, Артем Михалков и Иван Бурляев;

3) был изгнан со съезда и лишен права голосовать мандатом по доверенности адвокат Марлена Хуциева Андрей Столбунов;

4) главный редактор газеты «СК-Новости» Дмитрий Салынский был отстранен от должности по инициативе Михалкова;

5) из Союза кинематографистов был исключен глава Гильдии киноведов и кинокритиков Виктор Матизен.

Можно ли считать эти решения принятыми, несмотря на то, что кворума не было? Внеочередной съезд Союза кинематографистов вполне убедительно доказал, что сегодня можно все — если не всем, то некоторым.

Однако члены Союза, отказавшиеся считать этот съезд законным, вряд ли признают законными и его решения и, очевидно, захотят обжаловать их в суде. Служителям Фемиды придется решать, с кем они — с «пятой колонной», пытающейся ввести либерально-атлантическую диктатуру, или с защитниками отечества.

После окончания съезда Михалкова с переизбранием поздравил лично Патриарх.

{-page-}МНЕНИЯ

«Атлантисты», вызвавшие на себя огонь Михалкова, рассказали OPENSPACE.RU о своем видении ситуации. Мы решили дать им слово, тем более что другие СМИ этого делать не спешат. Буквально вчера интервью главного редактора «Искусства кино» Даниила Дондурея не было напечатано в «Российской газете».

ВИКТОР МАТИЗЕН, бывший председатель Гильдии кинокритиков и киноведов: «Я удивляюсь, что Михалков не призвал нас расстрелять еще»

— Результат сегодняшнего съезда был очень вероятным. Люди в большинстве своем, даже если они сюда приходят настроенными в одну сторону, под давлением этой пропагандистской машины свое мнение меняют. За Михалковым стоит сила, за ним стоит власть. Голосовали действительно за человека. И так всегда происходило. Так голосовали за Сталина, так голосовали за Чавеса, так голосуют за Лукашенко. Это абсолютно та же ситуация. К сожалению, у нас демократические традиции существуют очень мало времени. И поэтому люди просто сгибаются и ломаются. Они к этим нагрузкам не приспособлены. Вообще, как сказал один режиссер, быть порядочным человеком и находиться в кругу Михалкова невозможно. Это, может быть, преувеличение, но в этом есть правда.

— Если бы на съезд пришли те, кто сегодня решил этого не делать, была бы какая-то другая картина?

— Картина, конечно, была бы другая. У нас огромный Союз, там около пяти тысяч человек. Это огромная масса, которая против Михалкова. Здесь собралось вживую 1900 человек. И еще кто-то пришел по доверенности. И эти доверенности далеко не все промихалковские. То есть вживую кворума просто не было. И огромное количество людей осталось за пределами этого зала. Если бы они пришли, мог бы быть другой расклад голосов. Я не исключаю, что они тоже бы дрогнули под таким натиском. Я борюсь не потому, что я уверен в победе. Я таким образом защищаю свое достоинство против этой сатрапии, которую он устроил в СК. Я выступаю против диктатуры. Эта диктатура имеет тенденцию усиливаться. Тот устав, который они подготовили, — это абсолютно хамский устав. Завтра он назначит себе правление…

Изменения в уставе: правлению разрешается образовывать и закрывать гильдии. Второе — правлению дается право решения по поводу всех финансовых и имущественных вопросов тоже. Раньше это была компетенция съезда, теперь это компетенция правления.

Я раньше как президент гильдии входил в это правление. Теперь Н.С. говорит, что все, кто против него, должны быть отлучены от управления на пять лет. Я удивляюсь, что он не призвал нас расстрелять еще. Он большой гуманист, или патронов у него нету.

ДАНИИЛ ДОНДУРЕЙ, главный редактор «Искусства кино»: «Все погибли, а вы почему живы, Даниил Борисович?»

— Итог съезда был достаточно предсказуемым — в значительной степени я понимал, что все будет именно так. Я понимал, что закрытие Союза в том виде, в котором он был последние 46 лет, произойдет, и это произошло. Я понимал, что он станет институцией с другими целями и задачами и под видом единения сообщество будет расчленено и каким-то образом в ближайшее время распадется, а мертвая оболочка останется. Та оболочка, которая имеет доступ к зданию, к активам, к каким-то символам, печатям. Из неожиданного было то, что я недооценивал, что за этим всем стоит большая идеологическая программа.

— Вы не ожидали, что открытым текстом будет сказано: те, кто не с нами, те против государства?

— Да, что будет сказано: те, кто не с нами — сподвижники либерально-атлантической диктатуры, это наймиты Запада, это люди, с которыми нам не по пути, и мы будем защищать нашу Родину от этих людей. Я не чувствовал, что будет большая охота на ведьм.

{-page-} — Что касается обвинений в ваш адрес, как вы можете это прокомментировать?

— Спасибо вам за вопрос. Я нигде про это не говорю, мне как-то неловко. Дело в том, что Союз кинематографистов Российской Федерации всегда был учредителем моего журнала. Как вы знаете, журнал «Искусство кино» — единственный искусствоведческий аналитический профессиональный журнал, выходящий каждый месяц. Он имеет 80-летнюю историю. Таких изданий по искусству в России сегодня нет.

Сначала Союз давал журналу деньги, в конце 90-х деньги кончились, и теперь Союз каждые пять лет заключает с нами договор о том, что нам передается в полное хозяйственное ведение эта площадь. Мы имеем право субаренды, которым и воспользовались: наш подвал мы стали сдавать. А теперь, когда уже совсем плохи дела, сдали еще и две комнаты наверху. Союз кинематографистов все это знает, нас регулярно проверяют, в аппарате есть все бумаги. Так вот, в последний год Союз кинематографистов потребовал, чтобы мы не только возвращали все деньги от аренды, а назначил нам твердую цену — 350 тыс. рублей в месяц. До недавнего времени это было $13 тыс. в месяц, а сейчас это $10 тыс., при том что мы сдаем за $8 тыс.

— Подождите, вы чье издание?

— Союза кинематографистов.

— И вы же платите Союзу?

— Да. Это как если бы «Новая газета», учредителями которой являются Горбачев и миллиардер Александр Лебедев, платила деньги Лебедеву за то, что он ее учредитель. Не Лебедев бы давал деньги газете на издание, а наоборот. А мы этим занимаемся.

Как-то прозвучала фраза, которую произнес, по-моему, Калинин, ответственный секретарь СК; видимо, он это доложил Никите Сергеевичу: «А вот если бы вас выгнать, мы бы банку могли сдать это помещение в два раза дороже». И вдруг позавчера Никита Сергеевич произносит эту фразу — мол, мы сдаем в два раза дешевле. И это наш учредитель. Он ни разу не был в журнале, ни разу не спросил меня, где я беру деньги на издание журнала. Мы стоим $240 тыс. в год, $20 тыс. в месяц — это нормальные деньги для журнала тиражом в пять тысяч экземпляров, который поставляется в 400 университетских центра, которые на него подписываются. Министерство культуры, еще один наш учредитель, платит нам 2 млн 400 тыс. рублей, а я в СК перевожу 3 млн 500 тыс. рублей. На какие деньги я издаю журнал? За счет телевизионных спонсоров. Я член массы телевизионных комиссий, и телеканалы, зная это, зная, что я еще занимаюсь аналитикой, в первую очередь Национальная ассоциация телевещателей во главе с Эдуардом Михайловичем Сагалаевым, нас поддерживают — у нас есть спонсорские деньги от трех телеканалов. Я им благодарен, это $30 тыс. в год — но и их никогда не хватает. Прошлый год мы закончили с убытком в 1,5 млн. И ни Минкульт, ни СК, ни продюсеры не спросили, как живет такой журнал. Все погибли, а вы почему живы, Даниил Борисович? На каком основании? Умирайте. Последние деньги, которые мы получили, это было начало декабря. Это был конец министерских денег. …Михалков сказал то, что он сказал с трибуны, чтобы меня унизить. Там все аплодируют, никто не будет разбираться. Я же не буду заниматься такой пошлостью — объясняться, что я не вор. Они и так все знают, мы им показываем все документы. Я более того скажу: если нас выгнать, сегодня, в силу дефолта, они потеряют значительно больше по сравнению с прошлым годом, когда мы начали им платить.

— Такой текст из уст Михалкова — это сигнал к чему? Он хочет избавиться от журнала? Поменять редактора?

— Он хочет все. Чтобы журнал закрылся, чтобы я нигде не выступал, чтобы мы обиделись и ушли — и он сдал это [помещение]… Он все хочет.

— Что вы будете делать?

— Журнал будет выходить, я буду искать на него средства. В стране, думаю, найдутся люди, которые понимают, что это был за съезд, и ценят наш журнал. Мне звонили из разных мест — частные люди, организации, Комитет по культуре Федеральной думы. Кто только не звонил о том, что держитесь и так далее. Это же единственный такой журнал, выходящий раз в месяц, если не считать «Арт-Хронику», но у нее другие задачи. Мы же журнал аналитический, профессиональный, мы держим планку. Когда нам не нравится фильм, мы не боимся об этом сказать.


АНДРЕЙ ГЕРАСИМОВ, руководитель Высших курсов сценаристов и режиссеров: «Видно, Михалков обиделся очень сильно»

— Я не очень понимаю, почему Михалков решил торпедировать VII съезд — по чисто формальным основаниям, которые раньше как-то никого не беспокоили, его в том числе. И при выборах его и в первый, и во второй раз были какие-то нарушения. При организации съезда и выборов всегда существуют какие-то недочеты. Мы знаем даже по всероссийским выборам. В одном округе чего-то нарушено, в другом нарушено, но это не позволяет признать все выборы нелегитимными.

— То есть декабрьский съезд был легитимным?

— На мой взгляд, да. Пока не доказано обратное. Потому что съехались делегаты, вполне достойные люди, из регионов в особенности — там вообще мало народу, там вариантов немного. Что касается Московской организации — она просто самая большая, конечно. Ну, не выбрали Михалкова. Я считаю, что так реагировать — это детский сад. Неправильно, несерьезно. Это такое эмоциональное завихрение было. Меня тоже, кстати, не выбрали, но я не обиделся. Видно, Михалков обиделся очень сильно… Но нельзя же обижаться до того, что пытаться торпедировать этот съезд. Завертелось, начался суд, противостояние открытое — в печати, по телевидению, на радиостанциях… Но это не раскол.

— Но ведь Михалков говорит, что он не будет работать с теми, кто был против него. Вы же слышали, что он не допустит людей противоположных взглядов в правление.

— Не будет? Это антиконституционный акт. Он как бы угрожает: или вы их выгоните, или я уйду. Это жест, только чтобы выбрали. Это уверенная игра ва-банк. Как раз для продуктивности работы в правлении должны быть представлены разные точки зрения. Единодушное правление, подобранное председателем, становится просто инструментом, по крайней мере такая опасность есть. В этом ничего хорошего нет.


Еще по теме:
Ольга Галицкая. Съезд кинематографистов, 26.03.2009
Мур Соболева. VII съезд СК: Провал операции «преемник», 22.12.2008
Мур Соболева. Кинематографисты против Михалкова, 19.12.2008