Михалков открыл охоту на ведьм

Корреспондент OPENSPACE.RU ЕВГЕНИЯ ЛАВУТ побывала на съезде и поговорила с репрессированными

VII съезд Союза кинематографистов закончился фактическим объявлением войны всем, кто выступал против Михалкова. Начались репрессии, исключения из СК и угрозы.

О том, что произошло в первый день внеочередного съезда СК, известно всем. Никита Михалков, промурлыкав в усы «А напоследок я скажу…», разразился двухчасовой речью, в которой он вроде бы оправдывался по всем пунктам обвинений, предъявленных ему его противниками (14 тезисов, опубликованных Виктором Матизеном в феврале в газете «Московский комсомолец»), а на самом деле шельмовал несогласных.

В их число вошли, в частности, главный редактор журнала «Искусство кино» Даниил Дондурей (он был обвинен в том, что сдает комнаты в здании, где располагается редакция журнала, не делясь прибылью с Союзом) и руководитель Высших курсов режиссеров и сценаристов Андрей Герасимов (за то, что получает деньги за обучение на курсах, и тоже ими не делится).

При этом о Марлене Хуциеве, который был избран председателем СК на декабрьском съезде (объявленном Михалковым, а потом и Пресненским судом Москвы нелегитимным), Н.С. высказывался нарочито уважительно, подчеркнув, что тот не ведает, что творит.

Кульминацией доклада стал подробный, с предъявлением фотографий документов на экране разбор ситуации вокруг продажи акций Киноцентра. Из слов Михалкова получалось, что он в одиночку защищал интересы СК против коварных московских кинематографистов и Рустама Ибрагимбекова. То же самое с Музеем кино: оказывается, только неусыпная забота Михалкова спасла Наума Клеймана «от знакомства с местными бомжами».

Никита Сергеевич ответил и на другие обвинения, объяснился по поводу сдачи в аренду помещений и учреждения кинопремии «Золотой орел». Зачем было так унижаться, опускаться до объяснений? Ведь всякому видно — мелкие козни. А затем, чтобы объяснить, что за мелкими кознями стоит крупный враг. Враг, который не только против Михалкова — он против всей страны, против культуры и нравственности. Финал речи расставил все и всех по местам:

«Я ухожу, но я хочу, чтобы вы понимали — мне не все равно, кто будет определять вкусовой и художественный вектор нашего кинематографа; мне небезразлично, кто и как будет формировать мировоззрение нашего зрителя, и особенно молодого. Мне важно, мне очень важно, по каким критериям будет определяться качество художественного произведения. За что ненавидят Михалкова: украл, распродал, потерял, провалил. Ладно, полноте, вы же все взрослые люди. Давайте смотреть правде в глаза… Не все, даже из тех, кто принимал участие в этом декабрьском собрании, понимали и понимают, что происходит. Многие, в том числе и Марлен Мартынович, убежден, просто были введены в заблуждение. Но я уверен, что они скоро поймут, что произошло в декабре. А знаете, что произошло? Это попытка рейдерским путем ввести в Союз кинематографистов либерально-атлантическую диктатуру с далеко идущими последствиями. (Аплодисменты.) Вот чего добиваются, в конце концов, от нас. Но, друзья мои, есть такое понятие «Родину защищать». Сегодня это касается не только военных, это касается нас с вами». (Аплодисменты.)