«Кончилось время людей с прыгающей походкой»

Эксперты отвечают на вопрос «Почему зритель не хочет смотреть русское кино?»

OPENSPACE.RU публикует материалы круглого стола «Почему зритель не хочет смотреть русское кино?», который состоялся в начале октября в рамках «Киноклуба Кинотавра» на «Винзаводе». Необходимость кинообразования, победившее сознание пятиклассника и отсутствие чувства юмора у наших кинематографистов — своим мнением о проблеме делятся программный директор кинотеатра, два дистрибьютора, кинокритик, режиссер и продюсер.


Армен БАДАЛЯН, программный директор кинокомпании «Парадиз»

Хочу сказать, что, как практик театрального кинопоказа, я очень не люблю вип-зоны. Вообще не понимаю, зачем вип-персоне быть в общегородских кинотеатрах, хотя к нам они заходят и очень органично себя чувствуют среди зрителей, которых я предпочитаю называть «регулярными». Не «простыми», не «обычными» — это наши самые любимые зрители, с ними мы работаем уже больше десяти лет.

Речь, видимо, идет не о том, почему зрители не хотят смотреть российское кино. Речь о том, почему российский зритель не может в достаточном количестве посмотреть удавшийся российский фильм (если фильм не удался, почему зритель должен хотеть его посмотреть?).

Есть несколько причин. Первая — нехватка экранного времени. Две с небольшим тысячи залов на такую страну явно недостаточно. В жесточайшей конкуренции с самым сильным мировым кинематографом — американским — жизнь картины, которую мы уже обозначили как удавшуюся, прекращается гораздо быстрее, чем если бы она существовала на другом по емкости рынке.

Насколько я понимаю, большинство здесь интересуется картинами более камерными, более экспериментальными, по языку — усложненными. Их судьба складывается плохо, потому что нет дистрибьюторов, которые бы на них специализировались. Эти картины в основном заняты своей фестивальной судьбой, они изначально не очень верят в театрально-прокатную судьбу. Вчера в нашей компании прозвучал звонок: фильм весьма и весьма успешный на фестивалях, уже заявлена — весьма неожиданно — дата выхода, но оказалось, что до сих пор ведутся поиски дистрибьютора. Понятно, что за несколько недель подготовить картину даже к ограниченному прокату невозможно. Можно только схватить две-три площадки, которые смогут получить зрителя в течение суток.

В общероссийском масштабе говорить о прокате таких картин вообще не приходится. Хотя, на основе моего многолетнего опыта работы, я эту аудиторию угадываю в больших количествах, чем она сегодня обслуживается. И она существует не только в столичных городах — во всех по крайней мере милионниках.

Если мы считаемся людьми, которые каких-то успехов в своей сфере достигли, то это благодаря настойчивым многолетним усилиям. И то мы живем в таком состоянии, что если хотя бы на один день усилия прекратить, то эта аудитория так же быстро растворится, как медленно она формировалась.

Наталья МОКРИЦКАЯ, дистрибуционная компания «Аргумент-кино»

Вот Армен Суренович говорит, что нет дистрибьюторов. Мы попытались сформировать структуру именно для проката такого рода фильмов. За год показали восемь фильмов, которые были в конкурсе «Кинотавра» — они представляют здесь авторский кинематограф. Но чтобы выжить, нашей компании пришлось брать в прокат зарубежное кино, чем мы и будем заниматься дальше. При одинаковых усилиях и вложениях самая средняя зарубежная картина зарабатывает в пять-шесть раз больше, чем хорошая российская. И у меня нет претензий к показчикам (программным директорам кинотеатров. — OS), потому что невнятная позиция наших режиссеров и продюсеров раздражает все больше, и зрителя в том числе.

Андрей ПЛАХОВ, кинокритик

Я остановлюсь на другом аспекте этого вопроса. Мне кажется, нельзя отрывать проблему от того, как воспринимают российское кино в мире.

Можно процитировать Михаила Идова, один из тезисов его романа «Кофемолка» заключается в том, что человечество осталось в пятом классе. Киноаудитория стремительно молодеет. Не хочу сказать «глупеет», но она меняется в интеллектуальном смысле. Может быть, это очень умные пятиклассники, но инфантилизм аудитории — один из факторов, который влияет на все. В том числе на судьбу кино, которое мы называем авторским, художественным, артистическим — как угодно. Недавно я читал интервью с директором фестиваля в Локарно Оливье Пером, он говорит о том, что выросло целое поколение режиссеров, которые не имеют своей публики. Тезис, с которым можно спорить, но что-то в этом есть. Аудитория во всем мире предпочитает не авторское кино, а кино брендов. «Старбакс» вытесняет хорошие кофейни, брендовое кино вытесняет художественное, авторское. Это происходит во всем мире, и у нас все еще хуже. Наши бренды по качеству хуже. Публика, как бы она ни была глупа, не совсем глупа — она понимает, где плохо, а где совсем плохо. Поэтому она предпочитает американскую продукцию.

На Западе «русское кино» все равно остается синонимом искусства, чего-то духовного, может быть, не очень удобного, иногда занудного. Во всяком случае, чего-то такого, что не укладывается в понятия этой брендовой культуры. Поэтому полпредами нашего кино выступают Тарковский, Сокуров... Конечно, и там аудитория сейчас уже далеко не та, но она есть. Считается, что Россия все еще способна поставлять для такой аудитории режиссеров —например, Звягинцева (как бы к нему ни относиться).

У нас же кино стало восприниматься только как продукт. Раньше это было окно в мир, экзотика, преодоление «железного занавеса» — если это западное кино. Если отечественное, то какое-то диссидентство, противостояние, протест. Сейчас, повторяю, это продукт. И лучше, когда он импортный (если встать на точку зрения нормального зрителя).

Что могут сделать критики? Выражать свое мнение. Хотя сегодня считается, что критика никому не нужна, никто ее не слышит, — я думаю, что это не совсем так. Выражение мнения может быть важным, иногда даже важнее, чем нам кажется, даже если мы сами ему большого значения не придаем. Где-то оно откладывается и становится иногда более широко распространенным мнением.

Вот, например, слово «артхаус» — оно появилось лет десять назад у нас и с самого начала мне не понравилось. В свое время оно, может быть, было ничего, но со временем любой термин затирается. Теперь все, кому не лень, начиная с Никиты Сергеевича Михалкова, высыпаются на этом слове бесконечно, потому что оно стало синонимом не духовности, а какой-то черноты, мата, занудства — всего того, что зритель не любит (мат он, может быть, и любит, но по-другому).

Что делать в такой ситуации? Умерить свой снобизм. Тут есть члены клуба «Сноб», они думают, что сноб — это очень хорошо, но на самом деле это не очень хорошо. Я всегда был против патриотического подхода к кинематографу, памятуя о завете Трюффо, который не рекомендовал хвалить французские фильмы только за то, что они французские. Я еще застал те времена, когда нас учили во ВГИКе хвалить советские фильмы только за то, что они советские. Но неверно впадать и в противоположную крайность. Сегодня, когда формируется российская новая волна, когда есть попытки создания более-менее достойного коммерческого продукта... Да, эти попытки очень уязвимы. Но надо гнать волну, потому что она в какой-то степени влияет на общественное мнение. Меня угнетает, когда на международных фестивалях я вижу некоторых наших коллег-критиков, которые набрасываются с испепеляющей ненавистью на каждый российский фильм, который там участвует и, может быть, имеет какие-то шансы куда-то пробиться.

Сэм КЛЕБАНОВ, дистрибьютор, продюсер

Хочу повиниться, я импортировал сюда слово «артхаус». Но в те времена, когда мы начинали, все другие слова были еще более противные — «элитарное кино», «кино не для всех». Они все время кого-то отсекали. А мы хотели придумать зонтик, под который можно собрать всё хорошее, фестивальное, авторское кино. Потом действительно явление размылось. Многие стали пихать в прокат всякий евротреш и называть это «артхаусом». Все, что сразу не цепляет, — «ну, это артхаус».

И падение интереса к русскому артхаусу происходит на фоне снижения интереса к артхаусу вообще. Фильм, победивший на Каннском фестивале, собирает семь-восемь тысяч зрителей на многомиллионную страну. В российском артхаусе все то же самое, только хуже. Одна из проблем: он повернут спиной к своему зрителю. Создается очень мало «юзер-френдли» фильмов. Российскому авторскому кино хронически не хватает чувства юмора. Американское кино держится на драмеди — рассказе о серьезных проблемах нашей жизни, но с чувством юмора, чтобы публику совсем не заморить. Ничего подобного «Джуно» или «Маленькой мисс Счастье» в нашем кино никогда не было. В России нет кинематографа, который продолжал бы традиции Тодда Солондза, или Вуди Аллена, или Георгия Данелии.

Хотя какие-то случаи были. Фильм «Настройщик»… Понятно, что это авторское кино Киры Муратовой, но там было великолепное чувство юмора, и фильм собрал 140 тысяч долларов на десяти копиях.

Мы говорим, что не берут прокатчики русское кино. Я объясню почему. Так устроена арифметика. Я беру российский фильм — хороший, замечательный, получивший награду на «Кинотавре» и признание критиков, и понимаю, что он соберет 15—20 тысяч долларов. Сколько собрал в прокате «Бубен, барабан» — на мой взгляд, один из лучших фильмов прошлого года? Тысяч шесть-семь? При этом — триумф на фестивале в «Локарно». Никаким образом это сюда не транслируется.

Вот мне нравится фильм, и я считаю: он может собрать 15 тысяч долларов. Половина остается кинотеатрам, у меня — семь с половиной. Из них от 15% до 20% забирает себе продюсер. Мы не можем выпускать фильм чаще, чем раз в две недели. Итак, получается, что две недели все ресурсы компании брошены на то, чтобы заработать две с половиной тысячи долларов. Когда то же самое происходит с корейским фильмом, у меня остаются права на DVD и телевидение, которые я могу раз за разом продавать, и в итоге фильм мне может принести 20—30 тысяч долларов прибыли. По российскому фильму я работаю с продюсером — DVD и телеправа он реализует сам.

Поэтому, когда к нам приходят симпатичные продюсеры, мы им говорим: «Ребята, давайте мы вам дадим телефоны кинотеатров, познакомим с нужными людьми. Но мы не можем тратить ресурсы своей компании на это». Нам просто нечем будет платить зарплату людям.

Ссылки

• Даниил Дондурей о российском кино и его реформе, 19.03.2010