Мультфильм как документ

МАРИЯ ТЕРЕЩЕНКО анализирует парадоксальное явление – документальную анимацию

Имена:  Артур Липсетт · Йонас Оделл · Крис Ландрет · Теодор Ушев

   

МАРИЯ ТЕРЕЩЕНКО анализирует новое явление — документальную анимацию, исследует ее истоки и беседует с Теодором Ушевым, автором документального мультфильма про Артура Липсетта, режиссера-авангардиста, повлиявшего на Кубрика и Бергмана.


Буквальное изображение ужасов войны и дотошное обсуждение первого сексуального опыта, разговоры о замученных в рабстве детях и преследующем солдат чувстве вины — вот список тем, совершенно неподходящих для мультипликации. Но именно об этом сегодня снимается самое модное и яркое анимационное кино.

Словосочетание «документальная анимация» похоже на оксюморон, мультипликация всегда ассоциировалась с воображаемыми мирами. Пионеры аниматографа быстро определили диапазон, в котором их работы выглядят максимально обаятельно: игра с метаморфозами и абстракциями, гротеск, абсурд, сказка. Следуя заветам первопроходцев, на протяжении всего ХХ века мультипликаторы стремились изображать несуществующее, невероятное, ир- и сюрреальное.

Меняться границы жанра начали в последние годы минувшего тысячелетия, когда большой кинематограф благодаря новым технологиям беспардонно вторгся в анимационную епархию и лишил мультипликаторов их монопольного права на изображение иных миров. Как будто в знак протеста, аниматоры тоже решили зайти на чужую территорию и предъявили миру новый парадоксальный жанр — «документальную анимацию».

Как все начиналось

Конечно, и в раннюю эпоху аниматоры пытались задействовать в своих фильмах документальные истории. Самый известный опыт принадлежит американскому пионеру анимации — Уинзору Маккею: в 1918 году он снял фильм «Потопление “Лузитании”», основанный на реальных событиях, потоплении британского лайнера немецкой подводной лодкой.

«Потопление “Лузитании”»


Фильм наделал много шума, но продолжателей у направления не появилось, и долгое время «Лузитания» оставалась чуть ли не единственным документальным мультфильмом.

Еще одну попытку соединить мультфильм с документом предприняла в 1980—1990-х годах знаменитая британская студия Aardman. Они сделали серию ироничных псевдодокументальных фильмов, самым известным из которых стал «Уют для зверей». Для создания «Уюта» Ник Парк и Питер Лорд записали живые интервью с несколькими иммигрантами, а затем подложили их под изображение смешных пластилиновых животных, которые жалуются на жизнь в зоопарке.

«Уют для зверей»

Художники о художниках

Официально история документальной анимации начинается в 2004 году, когда американец Крис Ландрет представил публике фильм «Райан», посвященный канадскому аниматору Райану Ларкину.

Ларкин талантливо дебютировал в 1960-х под началом Нормана Макларена, фильмами Walking и Street Music совершил своего рода художественную революцию в анимационном кино, но затем чрезмерно увлекся наркотиками и довел себя до нищеты и ничтожества. Выбранная Ландретом маргинальная тема вряд ли бы кого-нибудь заинтересовала, если бы не экспрессивная компьютерная графика, в которой исполнен фильм. Во многом благодаря ей «Райан» привлек к себе много внимания — и получил премию «Оскар».

Спустя шесть лет после нескольких значительных работ в том же жанре (вроде «Говорящих палочек» Нины Сабнани, рассказывающих о народных индийских художниках) опыт Ландрета повторил живущий в Канаде болгарин Теодор Ушев. Его «Дневники Липсетта» также рассказывают о забытом талантливом режиссере, предвосхитившем целую эпоху в кинематографе.

Трейлер фильма «Дневники Липсетта»


Никогда, как в первый раз

Уже в 2006—2007 годах стало понятно, что между анимацией и документальным кино назревает взаимная любовь. С невероятным азартом аниматоры открывали для себя разные грани документалистики. К сожалению, с большинством экспериментов происходила одна и та же история — найденный метод выстреливал только один раз, а дальнейшая его эксплуатация выглядела неудачно.

Одним из самых вдохновенных документалистов стал швед Йонас Оделл, дебютировавший в этом жанре с фильмом «Никогда, как в первый раз». Это были четыре интервью-рассказа разных людей об их первом сексуальном опыте. Каждая история была оформлена в уникальной манере, а фильм в целом изображал, каким сложным и невротичным стало отношение к сексу в современном открытом обществе в сравнении с теми временами, когда эта сфера жизни ограничивалась строжайшими правилами.

Фрагмент фильма «Никогда, как в первый раз»


После первого успеха (фильм получил приз в Берлине) Оделл сделал еще несколько документальных работ, построенных на живых интервью («Лгуны», Tussilago), но все они выглядели как повторение пройденного и уже не имели громкого резонанса.

Аниматоры экранизировали известные звукозаписи («Я встретил Моржа» Джоша Раскина на основе интервью с Джоном Ленноном), оживляли чужие дневники («Глазами Чижа» Эдмундса Янсонса) или заменяли анимационными домыслами несуществующие документальные свидетельства («Чикагская десятка» Бретта Моргена). Однако выйти за рамки «любопытного эксперимента» никому из авторов не удавалось, и эти картины теряли зрительскую любовь так же быстро, как обретали.

Общество и его враги

Взаимное притяжение жанров ощущалось отчетливо, но документальному направлению нужно было найти свое место в анимационном мире. И оно нашлось благодаря «Вальсу с Баширом» израильского режиссера Ари Фольмана, который при помощи жанра предложил разрабатывать общественно-политическую тему.

Миновав бурную середину ХХ века, когда возникало множество острых проблемных фильмов, к концу столетия аниматоры растратили свой политический задор. По понятным причинам: для обсуждения социальных и политических проблем нового мира анимации не хватало тонкости. Былые методы — карикатура, плакатная пропаганда и агитационно-философская притча — уже не работали. Назрела потребность в новом языке. Как раз его-то и предложил Фольман в «Вальсе».

Сменив роль оратора на позицию человека, задающего вопросы, автор ушел от пафосного дидактизма, не впадая при этом и в абсолютную безоценочность. Он достаточно внятно транслирует свое отношение к происходящему — не только выбором материала, но и на уровне визуального ряда. Однако делает это более деликатно, чем было принято в анимации прошлых лет.

Трейлер фильма «Вальс с Баширом»


«Вальс с Баширом», выросший из неанимационной среды, был принят неоднозначно — во многом потому, что именно искусство одушевления хромает в фильме на обе ноги.

Многие анимационные фестивали показывали «Вальс» торжественно, на церемонии открытия, однако упорно не включали в конкурс. Сами аниматоры толпами выходили из зала из-за невозможности воспринимать этот радиотеатр, оформленный безыскусным слайд-шоу.

Но прошел всего год, и в Аннеси, уже в конкурсе, появилась короткометражка, развивающая идеи Фольмана, — шведский фильм «Рабы» Давида Ароновича и Ханы Хейлборн, рассказывающий о несчастных суданских детях, жизнь которых похожа на рабство. «Рабам» присудили Гран-при, тем самым официально признав, что анимационный фильм может обойтись без анимации, если он общественно значим и политически остр.

Трейлер фильма «Рабы»


Документ за и против искусства

Если менее ортодоксальные западные аниматоры отнеслись к победе недоискусства с мудрой толерантностью, то для российского анимационного сообщества триумфальное шествие лимитированного общественно-политического кино стало настоящей художественной травмой.

Однако недавно документальная анимация взяла и этот рубеж. На церемонии закрытия анимационного фестиваля «КРОК» участники и публика с радостью отмечали победу удивительного фильма «Мадагаскар: путевой дневник». Несмотря на обилие самых разных работ (конкурс состоял из 150 фильмов), участники и гости «КРОКа» были единодушны в своем выборе: «Мадагаскар» получил Гран-при (жюри сделало выбор единогласно и без малейших колебаний) и ошеломительный перевес в зрительском рейтинге.

Создатель «Мадагаскара» Бастьен Дюбуа закончил одну из лучших европейских школ (французский Supinfocom) и свой дебют делал на хорошем профессиональном уровне — так что даже перфекционист Юрий Норштейн отметил высокое качество работы.

Фрагмент фильма «Мадагаскар: путевой дневник»


Центральное событие фильма — обряд перезахоронения мертвых; сюжет обрамляют беглые зарисовки: немного пейзажей, немного бытовых сценок, несколько портретов и чуть-чуть фольклора. Никаких серьезных этнографических исследований Бастьен Дюбуа не предлагает, однако сделан фильм очень занимательно — автор использует разные техники и эстетики, хорошо работает с камерой и ловко переводит изображение из плоского в объемное, а потом обратно.

Скорее всего, жанр анимационных путевых заметок еще получит развитие. И можно не сомневаться, что альянс анимации с документальным кино в ближайшие годы не закончится. Хочется надеяться, что союз окажется действительно плодотворным и привлечет новых поклонников к обоим видам искусства, на сегодняшний день незаслуженно обделенным зрительским вниманием.