Восемь мейджоров по цене фрикадельки

Киновед из Африки с удивлением узнал, что в лидеры российской киноиндустрии со скандалом назначены продюсеры, которые и так являются лидерами

Имена:  Александр Атанесян · Александр Роднянский · Валерий Тодоровский · Егор Кончаловский · Игорь Толстунов · Константин Эрнст · Никита Михалков · Ренат Давлетьяров · Тимур Бекмамбетов · Федор Бондарчук

В Нигерии, как я уже сообщал в прошлом письме, государство совершенно не поддерживает кинематограф, в этом смысле мы отстаем уже и от Украины. Поэтому за образованием нового российского Фонда поддержки кинематографии я следил даже с некоторой завистью. Все-таки выделенные государством 3 млрд рублей (ок. $100 млн) — это серьезные деньги: примерно во столько оценивается производство картины «Облачно, возможны осадки в виде фрикаделек», ремонт Красноярской краевой филармонии и моральный ущерб, нанесенный врачу из Лагоса авиакомпанией Air France, сотрудники которой заковали его в цепи и незаконно депортировали из Франции.

Для сравнения: правительство той же Франции в прошлом году потратило почти в десять раз меньше на поддержание всей африканской киноиндустрии, выделив средства в евро-африканский фонд развития кино.

Еще несколько лет назад я впервые услышал от своих российских коллег, что правительство хочет распределять деньги на кинематограф не через Минкульт, а через некий совет старейшин (в Нигерии подобные органы до сих пор имеют большое влияние, например среди представителей племени игбо). Предполагалось, что в него войдет семь продюсеров, поскольку семь — это сакральное число в фольклоре всех без исключения народов мира. Слышал я и о том, что в новый орган попадут только самые лояльные, назначенные сверху мейджоры, причем непосредственно за патриотизм.

Предыдущая серьезная реформа, направленная на оздоровление ситуации в вашей индустрии, произошла в 2002 году, когда была отменена налоговая льгота для кинематографистов. В ходе бурных обсуждений многие эксперты сходились во мнении, что в 2003 году Россию ожидает серьезный спад производства, а режиссеры жаловались на то, что с трудом перенесут демонтаж привычной системы. Любопытно, что тексты, которые публиковались тогда, почти дословно (кроме цифр) совпадают с текстами, которые публикуются теперь.

Открыв в пятницу вечером (в России уже была глубокая ночь) новостные сайты, я очень удивился, обнаружив в списке не семь, а восемь компаний: «ТриТэ» Никиты Михалкова, «Дирекция кино» Константина Эрнста, ЦПШ («Централ Партнершип». — OS) Рубена Дишдишяна, Art Pictures Федора Бондарчука и Александра Роднянского, СТВ Сергея Сельянова, «Профит» Игоря Толстунова, «Базелевс» Тимура Бекмамбетова и «Рекун» Валерия Тодоровского.

Неужели, подумал я, Россия (в последние годы черпающая вдохновение в своей исконности) предпочла сакральное число обычному, четное — нечетному, рациональное — мистическому? Если так, то именно киноиндустрия имеет шанс стать центром кристаллизации до сих пор довольно иррационального российского общества (так, по крайней мере, кажется из Нигерии).

Удивило меня и то, что все компании, попавшие в список, по странному совпадению действительно являются крупными производителями, стабильно и в течение долгих лет поставляющими в кинотеатры разножанровое кино (в то время как я уже приготовился обнаружить в списке какую-нибудь Кукобу). Правда, осведомленному порталу с близким каждому африканцу названием «Слон» удалось назвать и других достойных претендентов, к сожалению не так хорошо известных в Нигерии. Это Ренат Давлетьяров, продюсер популярной трансгендерной франшизы «Любовь-морковь» — некогда друг, а теперь враг старейшего старейшины Никиты Михалкова. Это Александр Атанесян, автор фильма «Сволочи» (2006) — последней русской картины, на которую зритель шел с чистым сердцем; после нее русское кино, к сожалению, снова стало проваливаться в кинотеатрах. Это Егор Кончаловский — режиссер с настолько самобытным взглядом на кинематограф, что даже просвещенный канал «Культура» не стерпел его в качестве ведущего телепрограммы «Магия кино».

Удивило также и то, что единственным несомненным патриотом в списке является хозяин студии «ТриТэ» Никита Михалков, которому для поддержания патриотического реноме вовсе не обязательно снимать какие-то там фильмы (как в известном мне со студенческих лет русском анекдоте «Не надо петь, ты просто ходи»). Впрочем, и студия «ТриТэ» когда-то принимала участие в создании картины Кэтрин Бигелоу «К-19» — недостоверного голливудского блокбастера про советскую подводную лодку. Хотя это далеко в прошлом.

К остальным участникам еще больше вопросов.

Сергей Сельянов, например, продюсирует Алексея Балабанова, который многим у вас, я слышал, кажется очернителем. Фильм «Морфий», например, в свое время не получил государственного финансирования, поскольку предыдущая работа режиссера — «Груз 200» — вызвала недовольство у многих зрителей, критиков и представителей власти. Однако Сельянов все-таки нашел деньги на этот посвященный безнадежности вашей жизни фильм, в котором русскую провинцию начала XX века почти без усилий декораторов удалось снять в русской провинции начала XXI века.

Продюсеры Игорь Толстунов и Константин Эрнст несут ответственность за сериал «Школа», про который моя пожилая бабушка, неграмотная крестьянка из Зангон-Катаба (я показал ей несколько серий), сказала: «Это неправда, а если это правда, то у России нет будущего». Я, конечно, не совсем согласен с этой трактовкой и считаю Валерию Гай Германику одним из самых интересных молодых режиссеров мира — даже несмотря на то, что сейчас она реализует свой творческий потенциал через Дирекцию кино «Первого канала». Федор Бондарчук и Александр Роднянский, в свою очередь, являются авторами блокбастера «Обитаемый остров», который из-за своего диссидентского подтекста, к сожалению, не пользовался популярностью у публики, в общем и целом поддерживающей правительство. Валерий же Тодоровский является режиссером фильма «Стиляги», который критикует советский тоталитаризм и замалчивает роль Иосифа Сталина в борьбе с бездуховностью массовой культуры западного типа. Тимур Бекмамбетов и вовсе одной ногой в Голливуде, на территории кинематографа, традиционно отбирающего у национального продукта львиную долю зрительского внимания.

Поскольку речь с самого начала шла о совете старейшин, удивляет меня и возмущение молодежи, не попавшей в список. Их время еще элементарно не пришло. Им надо подрасти, набраться опыта, поучиться приспосабливаться. Когда Артем Васильев говорит о том, что глупо было бы взять у государства деньги и бухнуть их в один фильм «Чапаев», он, наверное, представляет, как здорово было бы бухнуть их все в продюсируемую им картину «Дау», которую режиссер Илья Хржановский уже не первый год с большим размахом снимает в Харькове.

Нет, мои молодые друзья, тут нужна подсказка мудрого старшего товарища, который вовремя одернет, поможет, возьмет на себя ответственность. Для Романа Борисевича из студии «Коктебель» таким старшим товарищем может стать Рубен Дишдишян, помогавший продюсировать «Волчка». С тем же Дишдишяном может попробовать договориться его супруга Анна Меликян, несколько лет назад основавшая собственную студию «Магнум». Компания 2plan2 («Эйфория», «Россия-88») уже научилась взаимодействовать с Александром Роднянским. Анна Михалкова из «ВВП-Альянс» благодаря успеху фильмов «Я» и «Скажи Лео», скорее всего, тоже сможет убедить кого-то из мейджоров поделиться и с ней средствами на производство и продвижение.

Конечно, мир устроен несправедливо: кто-то останется за бортом, кто-то не снимет свой дебют или экранизацию любимой книги, но даже при новой системе распределения средств (которую еще надо постичь) фильмов в России — я в этом абсолютно уверен — будет производиться даже больше, чем в принципе нужно вашему зрителю.

Я бы предложил не останавливаться на достигнутом и вслед за мейджорами назначать и зрителей — повесткой, подобно тому, как это делается с военнообязанными. Тогда освобождением от просмотра нового русского фильма, снятого с привлечением бюджетных средств, сможет стать только медицинская справка, тюремный срок или ученая степень.