Star Trek, криптонит и Nintendo Wii

«Теория большого взрыва» как энциклопедия инфантилизма

Имена:  Билл Пради · Джим Парсонс · Саймон Хельберг · Чак Лорри

Когда в сентябре они вернулись с Северного полюса, я, по сентиментальности своей, едва не заплакал. Три окладистых бороды и позерская эспаньолка: Леонард, Раджеш, Говард и Шелдон. Три мушкетера и один д’Артаньян…

На прошлой неделе я едва не заплакал второй раз: из Белоруссии пришла весть: копировальные машины союзного государства настроены на поточное производство местного аналога «Теории большого взрыва» — самого успешного фильма об ученых-физиках со времен «Девяти дней одного года». Даже кадры уже были со съемок — лица смутно похожие, принадлежат белорусским кавээнщикам.

Но что такого особенного в «Теории большого взрыва»? На чем базируется успех этого сериала? Вряд ли на том допущении, что приятные, симпатичные, образованные люди тоже могут быть смешными. Таких сериалов много. Может быть, все дело в эффекте узнавания? Хотя… с чего бы мне узнавать себя в техасце, всерьез занимающемся теорией струн. У нас разве что Nintendo Wii похожие. Или, может, это просто сюжетная посылка смешная: четыре суровых гика-«ботаника» в смертельной близости от официантки, мечтающей стать актрисой? Будем здравомыслящими людьми, здесь обстоятельств на одну шутку, не обязательно смешную.

Нужно помнить, что формально представляет собой «Теория большого взрыва». Это классический телевизионный ситком: несколько камер, одна декорация на все случаи жизни и старый добрый закадровый смех в придачу. Почти мертвый жанр — придумать в его рамках что-то новое практически невозможно. Что нужно делать, чтобы держать зрителя у экранов? Загибайте пальцы: побольше эффектных концовок (герои практически всех комических сериалов рано или поздно превращаются в эдакие машины по производству едких острот) и побольше звездных камео (пусть все-таки придет Брюс Уиллис в костюме водопроводчика). И того и другого авторам «Теории большого взрыва» удается избегать уже на протяжении двух с половиной сезонов. Большое достижение, но вряд ли ответ на вопрос «почему?».

Наверно, рецепт успеха довольно банален, причины две: во-первых, искусство Билла Пради и Чака Лорри, которые буквально высасывают гениальные диалоги и сюжеты из пальца (интересно, на сколько их еще хватит), и, во-вторых, конечно, феноменальное кастинговое попадание. Кастинг здесь решает все. Вот актер Джим Парсонс (он же Шелдон) поднимает бровь и имитирует сочувствие, похлопывая по плечу и приговаривая «ну-ну»… Парсонс так хорош для своей роли, что может остаться в ней на всю жизнь. Или, например, Саймон Хельберг (он же Говард): сын еврейской мамы, зеленые джинсы, красная рубашка, ремень как у Бэтмена, а прическа — вылитый Пол Маккартни времен «Белого» альбома. Подкатывается к очередной малодоступной девице с рассказами о марсоходе, для которого он, кстати, спроектировал один крепежный механизм. Я мысленно умолял сценаристов подарить ему, наконец, девушку — и они услышали мои молитвы. Или, скажем, блондинка Пенни… Это же мой любимый герой! Если Флобер — это мадам Бовари, то я уж точно Пенни. Простите, Пради и Лорри. На нас обоих физическая абракадабра действует безотказно. Завораживает.

Поразительным образом, но на молекулярной кухне «Большого взрыва» из всех этих разговоров о Супермене и коллективных просмотров Battlestar Galactica, заказов тайской еды на дом и боулинга на Wii заваривается совсем нешуточная каша современности.

Смеемся, конечно, но вообще, на экране кошмар что такое. Исчерпывающее свидетельство о дне сегодняшнем, которое я, наверно, буду показывать своим детям. Смотрите, дети, каким был конец нулевых. Земля медленно, но верно становилась планетой инфантилов, кидалтов и им сочувствующих. Мы были готовы искать серьезное в фильмах про Бэтмена, рыдать по пропущенной серии «Звездного пути» (некоторые выдерживали до шести просмотров этого захватывающего фильма). Мы рубились ночи и выходные напролет в Guitar Hero, заряжали пейнтбольные ружья и шлифовали эрудицию в «Википедии». Наши рабочие будни часто сводились к обновлению статуса на Facebook и комментариям в ЖЖ, что, впрочем, не способствовало росту культуры общения в реальной жизни. А лучше всего за нас говорили остроумные принты на наших футболках. Смотрите, дети. Странное это было время.

Кажется, Пради и Лорри удалось открыть тайну, к которой никак не могут подступить российские сценаристы, — открыть героя, у которого есть все основания называться современным. Живущего по соседству обывателя, в меру бессмысленного, анекдотичного, но на редкость непротивного. Может, это высшее техническое образование так сказывается? И нам снова пора призвать в кино физиков-лириков?