Классик снял кино не для всех. Точнее говоря – для одного себя
Имена:
Фрэнсис Форд Коппола
© Кино Без Границ
По голливудским меркам,
«Молодость без молодости» Фрэнсиса Форда Копполы, выпущенная им после 11-летнего молчания, — это провал. Касса никакая, да и заумно слишком.
Однако именно возможность провала в глубь времен и в глубь собственного прошлого и заставила Копполу снять это кино. Отмотать ленту истории и собственной биографии назад и начать все сначала — чем не перспектива для режиссера, который не снимал уже 11 лет и опасается, что все лучшее в его жизни осталось в прошлом? А интереснее всех на этот сюжет писал в XX веке Мирча Элиаде — культовый румынский мыслитель, исследователь архаических культур и мифологий. Для экранизации, впрочем, Коппола выбрал не научную монографию Элиаде, а вполне традиционный его роман.
Читать текст полностью
Поначалу фильм напоминает новый извод сюжета о докторе Фаусте, в котором роль Мефистофеля передана обычному удару молнии. Бабах, вспышка, удар грома — и старый профессор лингвистики, стоящий на пороге смерти, вдруг начинает стремительно молодеть. Ни тебе седины, ни гнилых зубов — все новехонькое. Тим Рот в этой роли меняет свой облик с пугающей скоростью, так что истинный возраст актера кажется просто непонятным — то ли ему за семьдесят, то ли под сорок. Склеротичный старикашка внезапно превращается в сверхчеловека — на зависть всем нацистским ученым, которые в те же годы проводят подобные эксперименты в своих лабораториях, но совершенно без надежды на успех.
Где Фауст, там и Маргарита. Как и полагается Вечной Женственности, она является профессору под самыми разными именами. Чтобы призвать ее к жизни, богу-громовержцу в фильме Копполы понадобится потрудиться еще разок. Бабах, молния уходит в землю — и милая девушка, случайно встретившаяся на пути профессора и как две капли воды похожая на его бывшую возлюбленную, молодеет на целых четырнадцать веков. Не меняясь, в отличие от профессора, внешне, она впускает в свою телесную оболочку душу женщины былых времен, что когда-то жила в горах Раджастана и говорила на санскрите.
Если гетевский Фауст тщился постичь суть библейского утверждения «В начале было Слово», то Фауст в исполнении Тима Рота желает допытаться, какое же именно Слово было в начале. На каком языке оно было произнесено? Наэлектризованная девушка по ночам заговаривает то на арамейском, то на древнеегипетском, постепенно устремляясь в своих горячечных монологах к пресловутому «началу времен». А профессор знай крутит себе магнитофонные катушки на разных скоростях, напряженно вслушиваясь во всю эту глоссолалию. Софии Копполе, дочери Фрэнсиса Форда, и не снились такие «трудности перевода».
Вслед за Мирчей Элиаде Коппола, спрыгнув в реку времени, гребет себе против течения, упрямо стремясь достичь истоков. Только Элиаде сквозь толщу мифов пытался прорваться к Адаму и Еве, чтобы перекинуться с ними парой-тройкой словечек на протоязыке, а 69-летний Коппола гоняется за самим собой, каким он был когда-то. В конце концов, его первым фильмом было «Безумие 13». И кто, как не Коппола, может позволить себе сегодня роскошь снимать какое угодно кино — безумное, умное или даже слишком умное, — не заботясь о мнении публики и критиков.
