Фильм Джила Кинана позволит вам на полтора часа сбежать в детство. Как же жаль будет возвращаться назад — в мир, где не летают мотыльки размером с теленка и не светят с неба тысячи электрических солнц!
Семейный фильм с Биллом Мюрреем? Экранизация детской книжки пожилой бездетной тетеньки Джины Дюпро, придумавшей подземный город Эмбер под впечатлением от навязчивых кошмаров о ядерной войне и бункерах — кто не мучился этими кошмарами в 1950-е и какой беллетрист еще не успел их отразить? Да еще и снял все это молодой режиссер, преданно работающий на продюсерскую студию Тима Роббинса и успевший попасть в номинацию на «Оскар» с добротным, но слишком уж правильным мультфильмом-ужастиком «Дом-монстр». Звучит не очень-то весело. Вы притащитесь на сеанс с детьми, купите пива, чтобы подремать в перерывах между погонями, и приготовитесь терпеливо исполнить родительский долг.
Но уже через четверть часа вас будет не оттянуть от экрана. На этом фильме поглядываешь на часы не потому, что ждешь надписи the end, а потому, что боишься ее. 32-летний Джил Кинан на съемках впал в глубокое детство, и ему удалось утащить за собой и всех своих зрителей, от младшего школьного до старшего пенсионного возраста.
Город Эмбер — это крошечное скопление домишек, лавчонок, будок, теплиц, выстроенное двести лет назад глубоко под землей. Здесь все как у больших: в городе есть улицы и переулки, а в самом центре даже уютная площадь со статуей непонятного предназначения и вечно сломанным фонтаном. А на площадь выходит ратуша, с балкона которой местный мэр (его как раз и играет Билл Мюррей) обращается к горожанам. В городе Эмбере вместо солнца светят электрические лампочки. Впрочем, в последнее время они не столько светят, сколько перегорают, недаром в переводе «Эмбер» означает «догорающие огоньки». Город быстро приходит в упадок: все, что может быть сломано, ломается; все, что может протечь, протекает; еды не хватает, одежда расползается по швам, старики впадают в маразм, власти — в коррупцию. И только два подростка — Дун и Лина — пытаются как-то починить свой умирающий город. Для этого им нужно найти выход наружу, так что полфильма они бегают с какой-то картой, древней инструкцией и маленькой сестрой Лины под мышкой. Только не спрашивайте меня, откуда они знают про выход, при том что все взрослые горожане свято верят, что Эмбер — единственное место на земле, где еще возможна жизнь, а любая попытка сбежать из него равносильна самоубийству.
Если постараться, в фильме Кинана можно найти целый ворох подобных несуразностей. Сюжетные линии здесь запутаны, как нитки в бабушкином клубке; мотивировками авторы (в том числе и сценаристка Каролина Томпсон, написавшая в свое время «Эдварда руки-ножницы») великолепно пренебрегают. Но все это, честное слово, не важно.
А важно — как мигают лампочки в вечно черном небосводе Эмбера, как бегает по кривым улочкам Лина в своем потертом форменном красном плащике, — ведь ни телефонов, ни компьютеров здесь нет, и все месседжи передают такие вот вестники, ужасно похожие в своей униформе на карлика из классического ужастика «А теперь не смотри». Важно, что у Лины есть сестренка Поппи, и, чтобы она заснула, Лина каждый вечер крутит педали в сложной конструкции, позволяющей проигрывать магнитофонные ленты из старинного автоответчика, на которых записаны голоса их давно умерших родителей. Важно, что в прачечных все стиральные машины давно сломаны и женщины взбивают пену в корытах стиральными досками, в обувном магазинчике продается одна-единственная туфля, а в подземных продуктовых складах между полками мечется крот размером со слона.
Этот маленький угасающий мирок напоминает обо всех сказках сразу — от «Городка в табакерке» до «Города мастеров». Страшный, уютный, расползающийся по швам — такой Эмбер мы мечтали видеть в детстве на экране вместо «Королевства кривых зеркал». Художник Мартин Лэнг начинал еще на «Бэтмене», и влияние Тима Бертона на его дизайн совершенно неоспоримо. Однако в отличие от бесчеловечных и грандиозных бертоновских феерий декорация Эмбера вышла простодушной, старомодной и сентиментальной. Здесь полно старых вещей, и каждая тянет за собой шлейф ностальгических воспоминаний, здесь даже шрифт стилизован под детские книжки 50-х, которыми, наверное, зачитывалась Джин Дюпро. В этом картонном мирке легко прижиться, но вырваться оттуда практически невозможно. Аутист Дун (Харри Тредуэй) и неумолимо логичная Лина (голубоглазая Сорша Ронан из «Искупления») найдут выход наружу, но как же не хочется бежать вслед за ними, к неумолимо надвигающемуся финалу.
В Эмбере хотелось бы остаться навсегда — вместе с его милым, трусливым, лживым, неотразимым мэром, который собирается пережить конец своего города в крошечном личном бункере в окружении бутылок с лимонадом и банок с консервированными ананасами. Но когда погаснет свет, в город придут чудовища — их топот слышен уже сейчас за хлипкими стенами, и именно он придает уют угасающему Эмберу.
