Как избавиться от диктатора за 27 дней

Чилийский режиссер Пабло Ларраин снял фильм о том, как копирайтер сверг Пиночета

Имена:  Гаэль Гарасиа Берналь · Пабло Ларраин

Пабло Ларраин — автор нескольких фильмов об эпохе Пиночета (один из них, «Пост мортем», гекатомбами жертв и удушающим абсурдом напоминает «Чекиста» Александра Рогожкина). Его новая картина «Нет», только что показанная в каннском «Двухнедельнике режиссеров», рассказывает о том, как диктатура в Чили закончилась, — и это почти комедия.

Режим нуждался в легитимизации за рубежом, и в 1988-м Пиночет согласился на проведение референдума, в ходе которого граждане должны были прекратить или продлить его полномочия. По закону противники диктатора на 27 дней получили доступ к телеэфиру — и это обстоятельство изменило ход чилийской истории.

Главный герой картины Рене Сааведра (Гаэль Гарсиа Берналь) — копирайтер из крупного рекламного агентства. Это вымышленный персонаж, у которого было несколько реальных прототипов. Сааведра — типичный представитель креативного класса: любит скейт, гоночные машины и игрушечную железную дорогу своего сына, в политику не вмешивается; жизнь его более чем комфортна. Без большой охоты (обязательства перед друзьями родителей) он соглашается придумать стратегию для кампании «Нет» (против Пиночета), убедив заказчика не рассказывать о преступлениях диктатора и не показывать обезображенные тела его жертв. Сааведра снимает ролики, в которых по экрану скачут счастливые подростки, хор женщин поет веселую песню (по смыслу и мотиву — что-то вроде «Прощай, пиздобол»), в лучах солнца с холма спускается двухметровый красавец. Будущее без Пиночета оказывается не только возможным — оно выглядит привлекательным, как бутылка кока-колы (Ларраин не изобретал кампанию заново, в фильме используются настоящие ролики; чтобы они не контрастировали с игровыми эпизодами, картина аккуратно стилизована под видеофильм из восьмидесятых).

Оппозиция заранее уверена в поражении: Пиночета поддерживает большинство населения («Он выиграет даже без фальсификации выборов», — говорит один из персонажей). Соседка главного героя собирается голосовать за продление полномочий, потому что дорожит стабильностью (государственная пропаганда, соответственно, обвиняет противников в раскачивании лодки). Бывшая жена упрекает Рене в коллаборационизме, потому что участвовать в выборах значит играть по правилам диктатора и быть коллаборационистом. Начальник предлагает долю в компании, если герой откажется от проекта. Сааведра не соглашается, доводит дело до конца, несмотря на ленивые запугивания со стороны дряхлеющего режима, — и неожиданно побеждает. Диктатура, которая казалась незыблемой, бесследно рассеивается за одну ночь.

Фильм «Нет» стоит увидеть по разным причинам. Противостояние двух рекламных стратегий (охранители вынуждены ежедневно менять акценты в своей кампании) — идеальный кинематографический материал. Режиссерский диапазон Ларраина намного шире, чем можно предположить по «Тони Манеро» и «Пост мортем». Восьмидесятые в его фильме оказываются временем расфокуса, солнечного света и надежды — временем, когда будущее было так близко, что, кажется, надо просто протянуть руку.

На русского зрителя картина (пока еще не купленная для нашего проката, но изобилующая узнаваемыми подробностями) способна оказать сильное психотерапевтическое воздействие. Мы не одни такие в мире, никакая диктатура не навсегда, копирайтер тоже может стать человеком.

Ролик, снятый в 1988 году для кампании против Пиночета



Пабло Ларраин: «Пиночет превратил Чили в огромный шопинг-молл»

— Референдум «Да или нет» стал возможен только потому, что на Пиночета давили из-за рубежа?

— В 1980-м он переписал под себя Конституцию, власть его стала тотальной, выборы превратились в полную формальность. Но Основной закон предусматривал проведение такого референдума. Пиночет пытался его отменить, но не смог — да, именно из-за давления мировой общественности.

— Но ведь это американцы помогли ему прийти к власти.

— Переворот 1973 года был организован американцами, это публичная информация, которую знают все.

— И что же случилось потом?

— То же, что и всегда случается с Соединенными Штатами. Вначале американцы помогали Пиночету, вливали в него огромные деньги. А потом пожалели. Произошло то же, что и с Ираком, — сначала поддерживали, потом ввели войска. Поняли, что связались с людоедом. Кампанию против Пиночета в 1988 году финансировал, например, Сорос. Мы хотели вставить это в фильм, но уже некуда было: деньги собирали по всему миру, везли в Чили наличные, рассовав по карманам.

— Сколько вам было лет, когда произошел референдум?

— Двенадцать. Я помню, когда по телевизору шли эти ролики, улицы пустели — как во время чемпионата мира по футболу. Телевидение было единственной правдой — со всей его пропагандой и умолчаниями. Сейчас это уже не так — появился интернет. В фильме нет ни одной сцены, в которой не было бы телевизора. Страна проживала свою жизнь в телеэфире.

День проведения референдума — почти такая же важная историческая дата, как День независимости. Когда мне предложили снимать об этом фильм, я испугался. Мы долго собирали материал. Поначалу прототипы наших персонажей отнеслись ко мне настороженно. Это очень известные в Чили люди. Они в некотором смысле изменили ход истории. Я известен как режиссер мрачных фильмов, полных насилия. Ясно, что они удивились: «Почему ты?» Приходилось убеждать, показывать сценарий, знакомить с Берналем… Наконец уговорил: мы получили все — фотографии, видео, воспоминания. Более того, все участники кампании снялись в нашем фильме. Но мы договорились, что они будут играть своих оппонентов, сторонников Пиночета. Шутка такая.

— Фильм вообще получился почти комедией.

— Да. Но нельзя не учитывать, что кадры хроники, которые сейчас кажутся нам смешными, в конце восьмидесятых воспринимались очень серьезно. Время — это волшебник, который меняет свойства вещей.

— Почему вы решили сделать главным героем копирайтера?

— Рене Сааведра, которого играет Берналь, — самый правдоподобный персонаж во всем фильме. Мы видим политиков, экспертов — и вдруг появляется этот парень, который все время играет с детской железной дорогой. Рекламирует кока-колу, спагетти и микроволновые печи. И именно ему приходит в голову, что в кампании за отставку Пиночета нельзя использовать тему насилия. Что надо придумать позитивный месседж. Это реклама, которая приходит в политику.

— Кампания закончилась отставкой Пиночета, но за него все равно голосовало 44% населения. Почему?

— У него было много сторонников — по трем причинам. Первая: страх. Люди боялись будущего, в котором его не будет. Вторая: обо всех ужасах и убийствах стало известно только потом. Да, он был диктатором, но люди представляли его себе по-другому, не так, как сейчас. Третья причина: серьезная поддержка со стороны правых, которые были заинтересованы в сохранении статус-кво.

Пиночет создал свою экономическую модель к концу 1970-х, но она существует до сих пор. Референдум прошел двадцать четыре года назад, но моя страна напоминает шопинг-молл: если вы хотите получить образование — надо платить, если вам нужна медицинская помощь — надо платить. Все на продажу. Пиночет посадил дерево, которое до сих пор тщательно поливают.

Думаю, очевидно, что социализм не сработал. Но не сработал и капитализм. Где решение? У нас есть журнал Forbes, в котором рассказывается о том, как богатые стали богатыми. Но где журнал Poor, в котором рассказывается, как бедные стали бедными? Вряд ли его кто-то будет читать, все помешаны на деньгах. И фильм отчасти тоже об этом — как система превращает человека в слепца. И как многое можно изменить при помощи общения.​