Нури Бильге Джейлан: «Мне всегда кажется, что мои фильмы – и не кино вовсе»

Режиссер фильма «Однажды в Анатолии», получивший Гран-при Каннского фестиваля, рассказал АНТОНУ САЗОНОВУ о медленном кино и стамбульской интеллигенции

Имена:  Нури Бильге Джейлан

Когда-то Нури Бильге Джейлана упрекали за расчетливое и немного неловкое подражание Антониони, излишний экзистенциализм и слишком уж хорошие отношения с фестивальными отборщиками, но после «Однажды в Анатолии» вдруг полюбили. Почему так произошло, режиссер попытался объяснить АНТОНУ САЗОНОВУ во время своего летнего визита в Москву.


— Расскажите про свои отношения с советским кино. Они же не ограничиваются Андреем Тарковским?

— По части кино Россия имеет большую традицию. Но, само собой, Андрей Тарковский для меня значит гораздо больше остальных режиссеров. Помимо него мне нравится Александр Сокуров. Еще я восхищаюсь одним вашим молодым режиссером — Андреем Звягинцевым.

— Звягинцев и Сокуров — это современные режиссеры.

— Из советских — Довженко, Эйзенштейн. Великих режиссеров в России много, но Тарковский для меня — особенный.

— Как они на вас все повлияли?

— Это трудно объяснить в двух словах. Они позволили мне взглянуть на жизнь иначе, под новым углом. Открыли новые миры.

— В фильме «Однажды в Анатолии» есть шутка про сходство главного следователя с Кларком Гейблом. На самом деле он куда больше походит на советского актера Леонида Филатова. Знаете его?

— Не слышал про такого.

— Вы поддерживаете отношения с другими режиссерами турецкого происхождения? Насколько вам близко то, что, например, делает Фатих Акын?

— Конечно, мы друзья. Фатих — мой хороший друг. Но я его нечасто вижу из-за того, что он живет в Германии.

— А с остальными?

— С теми, кто живет в Турции, довольно часто вижусь и общаюсь.

— А что вообще-то представляет собой турецкая интеллигенция?

— Многие интеллектуалы в Турции происходят из провинции, они переезжают в Стамбул уже в зрелом возрасте — как я, например. Это делает их опыт богаче, им известны обе стороны жизни — и в столице, и, к примеру, в Анатолии. Мне близко подобное мироощущение. Это знание нас сближает. По всей Турции интеллектуалы имеют нечто общее между собой. Некоторые из них псевдоинтеллектуалы, другие — настоящие. Остается выбирать — кто ближе именно тебе.

— Отчуждение, которое часто испытывают ваши герои, — это чисто турецкая черта или вы имеете в виду особенность современного общества в целом?

— Это характерно для всего общества, для людей из любой культуры. Если смотреть в целом, турки ничем не отличаются от жителей любой другой страны. Я, конечно, по себе сужу, но мы, турки, вообще меланхоличный народ.

— Вы меланхолик, вот оно что...

— Все это с нервами связано. Если с ранних лет ощущаешь себя особенным, возникает чувство вины за то, что ты какой-то... неправильный. Что все правы, а ты нет. Это порождает меланхолию. Но если ты удачлив и каким-то образом связан с искусством, это ощущение можешь использовать для творчества — как пищу.

— Эмоции, которые вы описали, обычно, наоборот, мешают что-либо делать.

— Мне помогают. Это как терапия. Таким образом я пытаюсь сделать себя лучше.

— Как вы относитесь к тому, что вас называют турецким Антониони?

— Ну что я могу сказать... (Смущенно смеется.)

— Вам это приятно или наоборот?

— У кого-то одно мнение, у кого-то — другое. Я не обращаю на это внимания, просто снимаю кино. Разумеется, я люблю Антониони. Мне нравится много разных режиссеров. Один из них — автор «Ночи» и «Красной пустыни». Также в их число входят Тарковский, Бергман и другие. Но если говорить о влиянии, то сильнее всего на меня подействовала литература.

— С чего начинаются ваши фильмы: с идеи, с пейзажа, с воспоминания?

— Со всего сразу. Смесь из того, что вы перечислили. Это очень сложный процесс, включающий в себя много разных вещей.

— Во «Временах года» вы решились сняться вместе с собственной женой в главных ролях. Ваши отношения изменились после фильма?

— Совсем не изменились. Съемки — это работа, профессиональный период. Когда ты играешь в фильме — это просто техника. Моя жена также помогла мне с написанием сценария «Времен года». Он личный, но в жизни совсем не то, что в фильме. То есть это не автобиография. Я знаю этих персонажей: мужчину, женщину. Но это не я и не моя жена.

— Том Круз и Николь Кидман, игравшие главных героев в последнем фильме Кубрика, тоже были мужем и женой. После съемок они расстались.

— Они бы и без фильма расстались, я думаю (смеется). Дело вовсе не в кино. Я в это не верю.

— Почему вы перестали снимать ваши фильмы как оператор?

— Понял, что в этом больше нет необходимости. Вначале я просто никому не доверял — особенно оператору. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как самому выступать в роли оператора. Тем более я хорошо знал, как это делается. Съемочная группа моего первого фильма вообще состояла из двух человек — меня и ассистента по фокусу. На кого-то еще у меня не хватило бы денег. Да я и не знал никого. Но когда ты только режиссируешь, а снимает другой человек, у тебя появляется возможность лучше сконцентрироваться на актерах.

— Медлительная размеренность ваших фильмов как-то связана с тем, что вы начинали как фотограф?

— Нет. Я всегда любил неспешное кино. Не думаю, что это как-то связано с фотографией.

— Русская пресса к вашим фильмам, за исключением последнего, относилась скептически, с иронией. После «Однажды в Анатолии» все изменилось. Как думаете, в чем причина?

— Не знаю. «Однажды в Анатолии» во многом отличается от моих предыдущих работ, но и схож с ними тоже. Зависит от того, как посмотреть. Я-то делал такой же фильм, как и раньше. Но мой последний фильм, несомненно, стал для меня самого вызовом — ведь нужно было уместить двенадцатичасовой период действия в два с половиной часа.

— У вас есть предположения, почему ваши фильмы имеют такой фестивальный успех? Особенно в Каннах.

— Не знаю (смеется). Я посылаю им свой фильм, они его выбирают.

— То есть вы не думаете о фестивалях, когда снимаете кино?

— Никогда. Наоборот, мне всегда кажется, что я сделал что-то ужасное и это никому не понравится; более того, что мои фильмы — и не кино вовсе. Я каждый раз удивляюсь, когда их отбирают на фестивали. Это прибавляет уверенности. Помогает продолжать делать то, что поначалу кажется странным.

Ссылки

• Василий Корецкий. «Однажды в Анатолии», 13.01.2012