Фильм по Паланику

В США выходит в прокат «Удушье» — фильм по роману Чака Паланика. В Москве мы увидим его только зимой. Наш человек в Нью-Йорке проник на закрытый показ картины Кларка Грегга

Имена:  Дэвид Финчер · Кларк Грегг · Милош Форман · Сэм Рокуэлл · Чак Паланик

На сцене на высоких табуретах сидят: Чак Паланик — автор книги «Удушье», Кларк Грегг — режиссер, экранизировавший книгу, и Сэм Рокуэлл — актер, сыгравший главную роль. Место действия: кинотеатр IFC, Нью-Йорк. Это сессия Q&A (вопросов-ответов) после закрытого показа фильма «Удушье». Фильм, как и книга, рассказывает о метаниях Виктора Манчини, жулика и сексоголика, который пытается разобраться в отношениях с мамой и самим собой.


Вопросы из зала создателям фильма довольно очевидны: Греггу — про Дэвида Финчера, Рокуэллу — про сексуальные сцены, Паланику — про сексуальные сцены и Финчера опять-таки. Рокуэлл сразу отделывается ответом, что он сыграл fucked up Casanova (недоделанного Казанову), и точка; Грегг оправдывается, что фильм малобюджетный и снят всего за каких-то 25 дней («О каком Финчере мы тут говорим?!»), а вот Паланик... О Паланике стоит сказать отдельно. Автор «Бойцовского клуба» и «Уцелевшего», один из знаковых американских писателей нулевых, чья армия преданных фанатов готова сжечь любого режиссера заживо, если тот перекроит изначальный сюжет Паланика (Грегг признается, что уже не раз выдерживал натиск поклонников писателя, требующих доснять тот или иной эпизод), — этот самый Паланик похож скорее на школьного физрука, чем на писателя с мировым именем. Он высидел всю сессию вопросов-ответов с абсолютно прямой спиной, окидывая зал поверх очков, словно учитель на школьной линейке. Выглядит он, надо сказать, довольно неожиданно: оранжевый свитер, штаны неопределенно-коричневого цвета и мокасины (!). Вот эта деталь меня встревожила. Автор книги «Бойцовский клуб» носит мягкие кожаные мокасины? Что-то не так. Но вскоре все как-то образовалось: в процессе Q&A Паланик эти мокасины сбросил. И так и провел сессию вопросов-ответов, выставив на суд публики свои черные носки.


Чак Паланик полностью замкнул внимание аудитории на себе. Два профессиональных актера Рокуэлл и Грегг (режиссер, к слову, еще и играет второстепенную роль в фильме) довольно вяло шутят: ой, смотрите, Рокуэлл жует жвачку — ой, Сэм, не подавись (ирония в том, что герой Рокуэлла весь фильм занимается тем, что симулирует приступы удушья в дорогих ресторанах). А вот автор не отделывается шуточками — он если уж и говорит, то сразу про Иисуса и про роль церкви в его детстве. Выясняется, что он с юных лет впитал в себя католические догматы и идею бунта, которую транслировали книги вроде «Пролетая над гнездом кукушки» (здесь можно почитать эссе Паланика о книге Кена Кизи).

И действительно, в фильме «Удушье», если уж искать параллели, можно обнаружить перевернутый мир психлечебницы, показанный в известном фильме Милоша Формана. Перед нами женская больница, где находится мама главного героя Ида Манчини (Анжелика Хьюстон), и ее окружают довольно занятные персонажи, которые живут в своем воображаемом мире, ища вовсе не излечения, а мужчину, сына, Бога, Мессию, который их спасет. Понятно, что им оказывается Виктор, который и сам в какой-то момент начинает верить, что он (как и герой Джека Николсона) может сломать устои этого мира. Только если герой Николсона противостоит тоталитарной системе в лице медсестры Рэтчел, то герой Рокуэлла пытается зачать ребенка, глядя на распятие в больничной церкви. Но в итоге на что-то большее, чем «недоделанный Казанова», он не тянет.


Зато Ида Манчини — вот кто в фильме дьявол-искуситель, что твой Тайлер Дарден из «Бойцовского клуба». Анжелика Хьюстон, похоже, вжилась в образ безумной мамаши разных инфантильных неврастеников. В фильме «Поезд на Дарджилинг» она, если помните, играла эксцентричную маман трех милых шалопаев; в «Удушье» она исполняет все ту же роль, вот только настрой другой — черный юмор Паланика дает о себе знать.


Надо сказать, что Кларк Грегг, несмотря на то что боялся поклонников Паланика, все же вывернул сюжет в сторону фарса. В фильме есть убийственно смешные эпизоды, как, скажем, инсценированное нападение Виктора на блондинку-мазохистку или сцены, происходящие в музее на открытом воздухе, где герой подрабатывает статистом. В парике и белых чулках Виктор вальяжно прогуливается среди декораций XVIII века, но думает только об одном: как бы соблазнить девушку, позирующую в костюме доярки. В общем-то, весь фильм Грегга — это череда почти театральных декораций, в которых, меняя свои маски, нелепо мечется герой. В шикарных ресторанах он разыгрывает больного, симулируя удушье. В психушке, для благодарной аудитории пациенток, он Мессия. В декорациях деревеньки 1734 года — исторический персонаж. Для своей мамаши, страдающей от болезни Альцгеймера, он адвокат Фред. Для дамочек, поджидающих его в туалетных кабинках в самолете, — недоделанный Казанова.


Кто же такой Виктор на самом деле? Ах да, конечно, Виктор — сексоголик. Он готов трахнуть все, что движется. Проблемы возникают только тогда, когда он встречает в клинике милую женщину в белом халате Пейдж Маршалл. Во всех сюжетах Паланика женщина оказывается источником волнений, катализатором, раздражающим фактором и ключом к спасению — привет, Марла! Говорят, что на «Санденсе», где фильму дали Специальный приз жюри, его показывали с другим финалом. В окончательной версии «Удушье» выходит в прокат с ультраромантическим хеппи-эндом, где наш герой все же достигает определенной гармонии. И при этом, что немаловажно, остается жив! Если обычно истории Паланика заканчиваются открытым финалом («Уцелевший», «Бойцовский клуб») и можно только догадываться, выживет герой или нет, то в "Удушье" все ясно: Виктор жил, Виктор жив, Виктор будет жить. Паланик во время Q&A так и сказал, что это, пожалуй, его самая светлая история, «история о том, что хеппи-энд, каким бы диким он ни казался, все же бывает».