«Потерянные в Пекине»

Сиротка в городе – классический сюжет мирового искусства. Китайские товарищи произвели его ребрендинг. Приключения эмбриона в мегаполисе – таков вкратце сюжет «Потерянных в Пекине» Ли Ю

Тони Люн в титрах – вовсе не тот Тони Люн, который усердно обольщает нас в фильмах Вонга Кар-Вая и Энга Ли. Это Тони Люн-Кафай – Большой Ди из «Выборов» Джонни То, мрачный амбал с бритым затылком и пустым взглядом истинного братка. Никакого гламура, никакой восточной грации: главный герой «Потерянных в Пекине» отлично смотрелся бы в «Жмурках», если бы китайцы решили сделать ремейк балабановской комедии.

Впрочем, после фильма женщины-режиссера Ли Ю «Жмурки» им не нужны. «Потерянные в Пекине» рассказывают о том же самом периоде первоначального накопления капитала. Золотые цепи на мощных шеях и пачки кэша, разбросанные по столу, девочки, подхалтуривающие платным сексом, и юноши с дипломом, подрабатывающие мойкой окон, иномарки, неоновые вывески, блеск и нищета – все эти реалии современного Китая до смешного напоминают наши 90-е. Но на поиск сходств и различий отвлекаешься лишь первые минут десять. Дальше поток образов подхватывает и тащит тебя туда, куда требуется автору.

Парочка юных гастарбайтеров ютится в крошечной комнатушке на окраине Пекина. Она работает в массажном салоне, он моет окна небоскребов. Ее насилует шеф (Тони Люн-Кафай). Он подсматривает за этим через свежевымытое окно. Проходит пара месяцев. При свече – электричество в комнатушке постоянно отключают – супруги рассматривают тест на беременность. Две полосочки свидетельствуют о наличии эмбриона. Но чей это ребенок, нищего мойщика окон или богатого бездетного бизнесмена, мечтающего о наследнике? Этот вопрос – двигатель сюжета, бодро несущегося вдаль по бесконечным проспектам Пекина. За два часа экранного времени ребенок успеет и появиться на свет, и не раз сменить родителей, и промахнуть всю социальную лестницу – с самого дна общества к верхушке среднего класса и обратно.

Автор «Потерянных в Пекине» блестяще выполняет трюк, известный любому китайскому режиссеру, работающему на экспорт. С одной стороны, постановщик, претендующий на то, чтобы попасть на европейские кинофестивали, обязан обличать родину. С другой стороны, делать это следует осторожно – не то после европейского триумфа родина устроит автору неприятности, это не раз случалось и с такими классиками, как Чжан Имоу и Чен Кайге.

Социальное расслоение, экономические и моральные проблемы, Пекин – город контрастов – все это в фильме Ли Ю есть. И все это обеспечило ему отличную прессу на Берлинском фестивале в 2007 году. Задорные сексуальные сцены сняты, кажется, только для того, чтобы подразнить китайских цензоров. Прежде чем выпустить фильм в местный прокат, они умудрились вырезать из него аж 50 эпизодов. Но диссидентские фокусы не превращают «Потерянных в Пекине» в мрачную социальную драму. Это темпераментное, веселое и, как ни странно, оптимистичное кино.

Подвижная, любопытная камера (Ли Ю начинала как кинодокументалист, и это чувствуется в каждом кадре) с легким ужасом и нескрываемым восхищением рассматривает гигантский мегаполис: многотысячные толпы, бесконечные стройки, недовольно фыркающие в пробках машины, орущие младенцы, ослепительно красивые женщины, миллионеры, милиционеры, нищие, туристы. Смог, деньги, асфальт, бессонные ночи, горячая лапша в пластиковых мисочках. Монстр по имени Пекин разбухает, растет неудержимо, вот-вот, кажется, выплеснется за пределы экрана, за пределы места на карте, захватит всю Вселенную. Вероятно, почувствовав этот скрытый стихийный патриотизм, китайские цензоры нестрого наказали авторов «Потерянных в Пекине». Двухлетнего запрета на профессию удостоился только продюсер Фан Ли. А от Ли Ю после ее дебюта в художественном кино стоит в скором времени ждать лент не менее живых и энергичных.