Сергей Лобан, Марина Потапова: «Государство должно нас холить и лелеять, что бы мы ни вытворяли. Потому что мы – деятели культуры»

Режиссер и сценарист «Пыли» и «Шапито-шоу» – о культурной политике, двойнике Цоя и независимости в кино

Имена:  Александр Шпагин · Борис Юхананов · Виктор Цой · Екатерина Герасичева · Марина Потапова · Никита Мамонов · Павел Бардин · Петр Мамонов · Роман Кузьменко · Сергей Лобан · Стас Барецкий

Режиссер Сергей Лобан и сценарист Марина Потапова прославились нонконформистским сайенс-фикшеном «Пыль», сегодня они, после долгого перерыва в работе, заканчивают монтаж нового фильма — комедии «Шапито-шоу», в которой будет четыре новеллы о любимых Лобаном и Потаповой неудачниках и маргиналах: «Любовь» — о малопривлекательных Ромео и Джульетте, познакомившихся в интернете; «Дружба» — о глухом парне, который бросает слабослышащих друзей ради карьеры в шоу-бизнесе; «Уважение» — о гениальном режиссере, который берет своего блудного сына в поход по горам; «Сотрудничество» — о продюсере, который находит в монтировочном цехе двойника покойной рок-звезды и берется его раскрутить.


— В свете последних событий — наезд Счетной палаты на Госкино, образование волюнтаристского Фонда поддержки кинематографа — не могу не спросить: новый фильм хотя бы частично на государственные деньги сделан?

Сергей Лобан: Нет.

— А предыдущий фильм, «Пыль»?

С.Л.: Тот сделан вообще без денег. А у этого большой бюджет, но без участия госсредств. Не знаю, хорошо это или плохо.

— Каковы «за» и «против»?

Марина Потапова: Послушайте, хорошо, что вообще хоть какую-то часть бюджета на культуру дают. Даже если она вся идет Михалкову — пусть идет! Через пятьдесят лет Михалков помрет, кто-то другой будет, а денежки останутся.

С.Л.: Казенные деньги снимают ответственность и с тебя, и с продюсера. Без них ты обязан думать, окупится ли продукт, а с ними становишься независимым. Фактически госсредства — лучший способ снять независимый фильм.

— Странно слышать такое от вас — записных нонконформистов.

М.П.: А все правильно — левые всегда все требуют с государства. Надо кричать: «Benefits, benefits!» Государство вообще должно нас холить и лелеять, что бы мы ни вытворяли. Потому что мы — деятели культуры.

С.Л.: Мы сейчас новый способ сбора денег на проекты придумали — социальную сеть.

М.П.: Приходит человек и пишет смету проекта — скажем, фильма: столько-то мне нужно на аренду павильона, столько-то на пленку. Весь бюджет виден — пользователи по желанию могут вложиться. Это не обязательно съемки — может, кто-то детскую площадку хочет построить и на нее денег ищет.

— Каким же образом вы наскребли на «Шапито-шоу»?

М.П. (Лобану): Ой, а можешь рассказать так же, как Пете рассказывал?

С.Л.: (Смеется.) Нет, это такая история... В общем, после «Пыли» появились люди, которые нам доверяли, ведь она из независимых фильмов была самой финансово успешной. На что может рассчитывать человек, вкладываясь в артхаус? Что в итоге получится что-то вроде «Миллионера из трущоб». У Александра Любимова, Александра Мамута и Бориса Юхананова (компания «Миру — мир»), которые за нас взялись, были именно такие планы. Мейнстримом заниматься стыдно, артхаусом — глупо и бесперспективно: всегда хочется среднего. Понятно же, что в Голливуде выстреливает что-то вроде «Района №9».

Читать текст полностью

©  Евгений Гурко / OPENSPACE.RU

Сергей Лобан

— Ты что, хочешь в Голливуд?

С.Л.: Да нет, я пытаюсь объяснить, как размышляет продюсер.

М.П.: Да каждому хочется в Голливуд, потому что это бабки, которые тебе потом помогут долгое время делать только то, что ты хочешь. Это просто работа, а что такого?

— Вернемся к государственным деньгам. Вот режиссер Павел Бардин декларирует, что на деньги Минкульта не будет снимать никогда. У него, как и у вас, нонконформистская репутация. Вы видели «Россию-88», это же протестное кино?

М.П.: Не знаю, имею ли я моральное право что-то говорить на этот счет, но мне кажется, это проект абсолютно конъюнктурный и ни в нем, ни в Павле Бардине ничего нонконформистского нет. Не прослеживается там никаких внятных целей. Вообще, странная постановка вопроса: зачем что-то декларировать? Возьму государственные деньги, не возьму? Чушь полная. Твоя задача — сделать то, что ты хочешь. Если есть что сказать, ты должен радоваться любой финансовой возможности. Кроме самых грязных ситуаций, типа: «На бабло, сними патриотический фильм».

— Или придут к вам братья Вайнштейны, дадут денег, вы радостно возьмете, а они предложат вашему актеру Подольскому (исполнитель главной роли в фильме «Пыль» — OS.) похудеть на двадцать кило. Или вообще заменят его на Джона Гудмана.

С.Л.: Вот-вот, в этом главная проблема — соблюсти интересы инвесторов, не подвести их. Ты к ним хорошо относишься, они тебе доверяют, у вас полная идиллия, но ты постоянно должен оправдывать какие-то надежды. Это очень сложно. С Госкино у режиссера дистанция: единственное, что вас связывает, — утвержденный сценарий, а фильм они, может, и смотреть-то не будут. Вот это — независимость.

— Вы, кстати, сменили продюсеров буквально на переправе…

С.Л.: Компания «Миру — мир» взялась за нас в основном благодаря Борису Юхананову, во-первых, он вообще за нас болел, во-вторых, мы предложили сделать что-то вроде телесериала из четырех серий — у нас же фильм состоит из четырех новелл. Перспективы проката, понятное дело, были неясны, а вот продать четыре серии на ТВ — это запросто. Но после кризиса все заглохло. Я сел, смонтировал черновую версию, показал ее нашей хорошей знакомой Кате Герасичевой. И она сказала: «Беру».

— Будет ли у «Шапито-шоу» какая-то фестивальная судьба?

С.Л.: Посмотрим, когда домонтируем. Вообще чуваки-отборщики — Жоэль Шапрон и другие — спрашивают о фильме постоянно. Понравится он им — значит, будет в Венеции или где там еще.

— По описанию фильм выглядит более зрительским, чем аскетичная «Пыль» — комедия про отношения, несколько забавных пар, место действия — Крым.

М.П.: Не более зрительским — более зрелищным.

С.Л.: Но и ничего антизрительского там нет.

М.П.: Это такой фильм-каникулы: героям нужно куда-то поехать, оторваться от одной системы координат, оказаться в другой. Куда им ехать, как не в Крым — маленькое, компактное место?

— В финале все герои сходятся в одном клубе, где случается пожар. Насколько я понимаю, придумано это было задолго до событий в Перми. Когда сгорела «Хромая лошадь», какие были ощущения?

С.Л.: Вообще у нас не клуб, а цирк — но да, похоже. Экстерьер-то мы снимали полтора года назад, а вот интерьеры через несколько дней после «Хромой лошади». И это действительно было стремно. Но у нас хеппи-энд все-таки.

©  Евгений Гурко / OPENSPACE.RU

— В «Пыли» одну из ролей исполнял Петр Мамонов. В титрах «Шапито-шоу» Мамоновых несколько. Петр привел в кинобизнес детей?

С.Л.: Есть персонаж по имени Никита Мамонов — это сын персонажа по имени Петр Мамонов, которого играет Петр Мамонов. Персонажа Никиту играет совершенно посторонний актер. А есть оператор Ваня Мамонов — это реальный сын Петра.

М.П.: У нас персонажей часто зовут так же, как актеров, но это не значит, что это те же самые люди.

С.Л.: Есть у нас, скажем, герой по имени Александр Шпагин — великолепная личность. В жизни он киновед, а у нас режиссер. А по образованию он актер вообще-то, в сериалах снимается. Стас Барецкий играет у нас хозяина сгоревшего шапито — Станислава Валерьевича.

М.П.: Стаса нам порекомендовали друзья — они с ним сфотографировались, а мы увидели фотку.

С.Л.: Он долго думал, стоит ли сниматься в кино: рыбой торговал в тот момент. А потом посмотрел «Пыль», звонил, кричал, что это фильм про него. И мы подружились. Он еще шансон поет, но с неглупыми текстами.

-—А что у вас с саундтреком?

С.Л.: У нас будут песни, которые герои поют, такие сольные номера. Их написала группа Karamazov Twins.

— Как в мюзикле?

С.Л.: Нет, в мюзикле все время поют, а у нас один-два раза за серию, так что это скорее музыкальный фильм.

{-tsr-}М.П.: На съемках в Симеизе у нас каждый вечер Цой пел.

С.Л.: Одна из новелл в фильме — о двойнике Цоя и его продюсере. И к нам на съемки приехал имперсонатор, такой цверг-Цой по имени Рома Кузьменко. Он вообще в Америке живет, но Цой из него — идеальный: искренний, естественный. С ним все сразу фотографироваться бежали.

М.П.: Цой-то сложный был, а этот — простой парень.