В прокате «Секс в большом городе»

Нью-йоркский репортаж с премьеры вы уже читали. А теперь московский взгляд на секс, большой город и Manolo Blahnik

Итак, Кэрри и мистер Большой поженились. Спустя 10 лет, 145 минут экранного времени и более 300 перемен платьев четырьмя героинями. На пресс-показе девушки плакали и смеялись, смеялись и плакали, а уходя, говорили друг дружке: ничего, в четверг премьера, снова пойдем.

Сериал «Секс в большом городе» вышел на экраны в 1998 году, и раскрепощенная четверка в дизайнерских нарядах мгновенно задала новый тон в женских поисках собственной идентичности. Феминистки обсуждали, можно ли считать героинь феминистками, несмотря на их озабоченность своей внешностью и мужчинами. Представители национальных меньшинств ругали сценаристов за отсутствие афроамериканок. Дизайнеры рассуждали о влиянии сериала на современный городской стиль. Социологи постулировали рождение нового типа гражданского самосознания — DIY-гражданственности (do it yourself): я выборочно потребляю бренды, оказывая таким образом поддержку определенным областям экономики. Нашлись и те, кто решил, что на самом деле все четыре подружки — трансвеститы.

И дело было не в слове «секс» в названии, просто с телеэкрана вдруг прозвучал голос одинокой работающей городской девушки за 30. Успешной, независимой, умной, яркой и пытающейся выстроить свои отношения не только и не столько с мужчинами, сколько с миром, не привыкшим пока к таким девушкам. Четыре подружки пили коктейли Cosmopolitan, шутили, смеялись, меняли платья и мужчин, зарабатывали деньги, отстаивали свою независимость, оставаясь при этом, по русским меркам, особами довольно романтичными, верящими во встречу с Единственным. Они действительно научили целое поколение говорить о сексе легко и без смущения, но не только о нем.



Миранда, Саманта, Кэрри и Шарлотта обсуждали за своими завтраками и ужинами другие вполне себе животрепещущие вопросы: обязаны ли они хотеть или как минимум любить детей? Может ли вызывать уважение женщина, не только сознательно принявшая решение работать, но и столь же сознательно решившая стать домохозяйкой? Почему, если тебе 35, ты прекрасно выглядишь и можешь сама купить себе стометровую квартиру на Манхэттене, у окружающих в глазах читается только сочувствие? Существуют ли скрытые касты в нашем либеральном обществе? И что такое, собственно, право выбора глобально — выбора поступать и говорить так, как хочется и как ты считаешь нужным? В конце концов, сказать мужчине «полижи меня» гораздо проще, чем «давай поженимся». Но в сериале именно девушки делали предложение своим возлюбленным — и старомодная Шарлотта, и напористая Миранда.

В результате все получили ровно то, что хотели, и именно с этого начинается фильм. Шарлотта с мужем Гарри удочерила китайскую девочку. Миранда живет с мужем Стивом и сыном Брэйди в Бруклине, мечется между работой и свекровью с альцгеймером, сексом занимается раз в полгода — не до него. Саманта уехала в Лос-Анджелес с мистером Абсолютом, который тоже страшно выматывается на работе и... ну вы понимаете. А Кэрри и мужчина ее мечты уже купили пентхаус на 5-й авеню, и пора выбирать свадебное платье. «Я пишу новую книгу, — говорит Кэрри. — Она будет о том, что делать, когда ты уже нашел свою любовь».

И тут вдруг выясняется, что, найдя свою любовь, независимые сорокалетние женщины не находят ничего лучше, чем указать бедняге наманикюренным пальчиком его место. Что грань между самодостаточностью и эгоизмом довольно тонка. Что умные женщины могут быть ужасными, невыносимыми дурами. Что самостоятельность не подразумевает зрелость. Что для того, чтобы любовь сохранить, нужно научиться прощать — и себя, и других. И здесь уже не помогут блестящие мозги, а нужны какие-то другие внутренние органы. Странно только, что на иллюстрацию этих революционных идей нужно было потратить почти четыре года подготовки и 64 миллиона долларов.



Говорят, что изначально все задумывалось совсем не так. Фильм должен был стать столь же пряным и провокационным, как сериал, а один из главных героев, как проболталась в интервью Синтия Никсон (Миранда), должен был умереть. Но доллар падает, а цены на нефть растут — время затянуть потуже пояса и не время разбрасываться главными героями. В результате у всех все будет хорошо. Кэрри выйдет замуж, Шарлотта родит, Миранда сохранит брак, а Саманта сохранит себя, и всем сестрам достанется по серьгам — ювелирной компании H. Stern.

С другой стороны, вы ведь тоже заметили перемены, правда? Секса стало гораздо меньше, а города — гораздо больше. Музыка в кафе гремит так, словно редкие свободные мужчины скинулись и проплатили рестораторам дополнительные децибелы: нужно же как-то заглушить этот невыносимый женский щебет. Симпатичные натуралы если где и попадаются, то в магазинах сантехники и в спорт-клубах, где они — ну разумеется — говорят исключительно о ремонте и автокредитах, а большинство посетительниц кинотеатра «Октябрь» если что и чувствуют, поглощая свои коктейли, то лишь чистоту. Цены на туфли и платья растут, девушки переходят на низкокалорийную диету, и это касается не только позднего завтрака в какой-нибудь «Кофемании» на Никитской.

Если в Нью-Йорк девушки приезжают за двумя «Л»: лейблами и любовью, то Москва по-прежнему не особенно верит слезам. В моде эконом-класс и стабильность: Zara, TopShop, карта «Малина», сетевые рестораны, менеджер среднего звена с розой на День св. Валентина, Nissan Qashqai в кредит и семейные ценности любой ценой. Сами понимаете, не до шуток.

На этом суровом фоне девушки из фильма, истеричные, помешанные на своих Manolos и зацикленные на себе, все равно выглядят гораздо более живыми и искренними, чем половина посетительниц московского общепита. Они не боятся перемен, не боятся быть собой и способны на широкие жесты, даже если речь идет о том, чтобы выйти замуж в платье без лейбла.

Нам еще только предстоит этому научиться.



Фильм «Секс в большом городе»
Сериал «Секс в большом городе»