«Алиса в Стране чудес»

Тим Бертон сделал героиню Льюиса Кэрролла не только трехмерной, но и взрослой

Имена:  Джонни Депп · Линда Вулвертон · Тим Бертон · Хелена Бонэм Картер · Энн Хэтэуэй

Для начала смиримся с тем, что Тим Бертон и сценарист Линда Вулвертон придумали собственную «Алису» — по мотивам широко известной. И с тем, что на смену игре в скелетики, на смену сладкому и гадкому пришла обновленная режиссерская вселенная — гораздо менее патологичная во внешних проявлениях и гораздо более сложная в своем устройстве и движении.

Литературный первоисточник считается классикой абсурда — это изнанка здравого смысла, вспоротая по шву формальная логика. Бертон выворачивает кэрролловский мир еще раз, вместе со всеми диковатыми обитателями, — и Страна чудес оказывается у него пугающе несказочной, узнаваемой, существующей по законам нашего мира.

Шляпник (Джонни Депп), Мартовский Заяц и Соня представлены тут компанией диссидентов, буквально-таки на кухне (то есть за столом, за чашкой чая) бесконечно проклинающих кровавый режим Красной Королевы (Хелена Бонэм Картер). Они обожествляют свергнутую Белую Королеву (Энн Хэтэуэй), живущую в изгнании, ожидающую «бравного воина», который победит чудовище Бармаглота — опору существующей власти.

Парадокс, который в упор не замечают персонажи, но отлично видят зрители, заключается в том, что Белая Королева, очевидно, один из самых омерзительных положительных персонажей в истории кино, карикатура на пацифиста и непротивленца, загребающего жар чужими руками. Ее ненавистная сестра и соперница, кажется, виновата лишь в том, что нестандартно выглядит и мыслит.

В самом душераздирающем (и очевидно автобиографическом) эпизоде картины Шляпник оказывается при дворе Красной Королевы и ненадолго получает возможность заниматься своим любимым делом — созданием шляп. Однако его творческий пыл внезапно охлаждает догадка: он молится за царя Ирода, работает на врага, и выбора нет никакого — или так, или запрет на профессию. Если это Страна чудес, то такие чудеса нам хорошо известны.

Чеширский кот в этой вселенной — Бегемот, наделенный полномочиями Воланда: неуязвимый, почти всесильный, не желающий принимать ничью сторону и все-таки помогающий слабому в трудную минуту.

Сама Алиса (к неудовольствию некоторых поклонников книги, восемнадцатилетняя) олицетворяет проблему предопределенности и свободы выбора. Полфильма персонажи дискутируют, «наша» это Алиса или «не наша» — та ли, что должна по обету прийти и избавить от тирана? В конце концов заглавная героиня (Миа Васиковска, похожая одновременно на полдюжины голливудских актрис) вынуждена стать самосбывающимся пророчеством, «нашей Алисой» — как становится героем сопротивления мелкий мошенник-коллаборант из «Генерала делла Ровере» Росселлини.

Поразительно, что эта молодая девушка и есть обещанный «бравный воин». В этой диковатой сказке именно Алиса берет на себя функции принца в сияющих доспехах, который побеждает дракона в бою, при помощи волшебного меча — а это как-то совсем смело, даже после подвигов Жанны д'Арк и лейтенанта Рипли из «Чужих».

Бертоновская «Алиса» — это вообще гендерная чехарда. Шляпник при первой встрече называет героиню исключительно в мужском роде («Он вернулся!»). Толстые близнецы в полосатых майках (которые разговаривают обрывками фраз, как персонажи сценариста Родионова) оказываются сновидческой проекцией двух болтливых сестер из реального мира. И еще один жирный фрейдистский штрих (в дополнение к корпусу психоаналитических интерпретаций исходной сказки): Шляпник — очевидный сказочный двойник Алисиного (уже умершего) отца-фантазера.

Грандиозная смысловая нагрузка во многом объясняет возрастную метаморфозу героини. Здесь не милое кэрролловское «всё чудесатей и чудесатей», здесь всё всерьез — пробудиться от этого сна нельзя, как нельзя пробудиться от кошмара экзистенциального выбора. Восемнадцатилетняя Алиса представляется логичным решением и в контексте бертоновской фильмографии. Его предыдущий фильм — псевдомюзикл «Суини Тодд» — был первой «взрослой» работой режиссера, ничуть не менее безжалостным размышлением о природе мужского и женского, чем «Антихрист» Ларса фон Триера. Для маленькой Алисы мир еще мог делиться на красное и белое: Алиса взрослая скорее проверяет на прочность собственное «я», чем ввязывается в чужие политические дихотомии. Именно поэтому ее история не заканчивается с победой над Бармаглотом, она заканчивается в начале первой главы ее взрослой жизни.

Нельзя, однако, забывать: неоднозначная сказка Тима Бертона снята на студии Disney и является не только пробившимся сквозь голливудский бюджет личным посланием большого художника. Она является еще и парком трехмерных развлечений для семейной аудитории, в котором грустные и важные наблюдения режиссера вполне можно не разглядеть за аттракционами — вроде психозов Мартовского Зайца, допроса ливрейной лягушки или циничного замечания скаковой лошади о том, что собаки легковерны, как дети.

Ссылки

• Хелена Бонэм Картер: «Красная Королева – это Елизавета II под героином», 02.03.2010
• Снят бойкот «Алисы в Стране чудес», 25.02.2010
• Бертон снял сиквел к «Алисе», 22.06.2009