Умер Эрик Ромер

Один из титанов европейского кино XX века был старшим коллегой Годара и Трюффо — и перерос «новую волну»

Имена:  Эрик Ромер

Во Франции, всего несколько месяцев не дожив до девяностолетия, умер кинорежиссер Эрик Ромер. Его имя обычно связывают с «новой волной». Но в отличие от своих единомышленников — Франсуа Трюффо, Клода Шаброля, Жан-Люка Годара — Ромер стал авторитетом в киномире чуть позже, зато и задержался на вершине едва ли не дольше остальных.

Как и другие ниспровергатели «папиного» кино послевоенной Франции, будущий постановщик восторгался работами Жана Ренуара и Роберто Росселлини, рулил синефильским клубом и писал статьи в «Кайе дю синема». И поскольку по первой профессии Эрик Ромер был школьным учителем, а по возрасту оказался заметно старше других нововолновцев, то отношение к нему как к мэтру возникло еще до серии их громких кинодебютов.

Ненавязчивое менторство легким пунктиром пройдет потом по всему его творчеству — все эти морализаторские сказки, истории, иллюстрирующие философские максимы, пословицы и поговорки... Кстати, настоящее имя режиссера Морис Шерер; псевдоним «Эрик Ромер» был придуман им в середине 50-х: буржуазным родственникам не нравилось, что представитель их семьи занимается кинокритикой.

В 1959-м, уже почти сорокалетним, Ромер сделал свой первый полнометражный фильм «Знак льва». Однако совершить революцию в кинематографе вместе с вышедшими тогда «400 ударами», «На последнем дыхании» и «Красавчиком Сержем» ему не удалось. Картина пролежала три года без движения. Ромеру удалось выпустить ее, лишь основав собственную кинофирму. Ко времени настоящего прорыва мастера «новая волна» уже, можно сказать, улеглась.

Прорывом стала «Моя ночь у Мод» (1969) из цикла «Моральные истории». Фильм с Жан-Луи Трентиньяном в главной роли прогремел не только в Европе, но и в Америке, где номинировался на «Оскар» за сценарий. Некоторые специалисты даже считали Ромера заложником тогдашнего успеха: якобы восторги по поводу многословной философской картины, где рассуждения начисто затмили действие, полностью определили последующий стиль режиссера. «Я не говорю, я показываю», — настаивал Ромер. На следующий год за «Колено Клер» он получит престижный приз Луи Деллюка и продолжит собирать коллекцию наград от прежних коллег-критиков.

Восьмидесятые (когда «новая волна» уже стала историей) можно считать расцветом Эрика Ромера. «Зеленый луч» (1987) получил венецианского «Золотого льва»; вышли «Полнолуние в Париже» / «Ночи полнолуния» (1984), «Друг моей подруги» (1986); начат самый, пожалуй, известный у нас цикл «Времена года» («Весенняя», «Зимняя», «Летняя» и «Осенняя» «сказки»).

Он открывал для кино молодых французских актеров, а уже раскрывшимся предоставлял богатый материал для интерпретаций. Актеры получали уникальную возможность предстать на экране обычными людьми, мучиться сомнениями, комплексами, трудностями межчеловеческой коммуникации.

Благодаря страсти ромеровских персонажей к размышлениям вслух сегодня мы фактически обладаем живым дневником доинтернетовской эры, который описывает (и показывает) повседневную жизнь человека как она есть.

Зрители же, наблюдая за чужой жизнью, могли кое-что примерить и на себя. Так, многие, должно быть, после «Зеленого луча» всматривались вслед за героиней в закатный горизонт, надеясь увидеть этот луч.