Венеция: удвоение Херцога, «Преследование» Шеро, «Лурд» Джессики Хаузнер

В Венеции переписывают правила фестивальной игры — и это замечательно

Фильм-сюрприз — такой немного выродившийся фестивальный жанр: громкой картины в рукаве не утаишь, но тут был сюрприз, так сюрприз. Правда открылась в день премьеры конкурсного «Плохого лейтенанта» Вернера Херцога — уже после того, как свет погас: фильмом-сюрпризом оказался «Сын мой, сын мой, что же ты наделал» того же Вернера Херцога.



Картина давно анонсировалась в Торонто, тут ее никто не ждал, а тем, кто ждал, изворотливый Херцог отвечал одно и то же: «Неужели хоть один фестиваль в мире настолько безумен, чтобы включить два фильма одного режиссера в основной конкурс?».

Ответ — да, и это совершенно непоследовательное восхитительное безумие. Фильм снят на студии Дэвида Линча Absurda, влияние продюсера чувствуется, но Херцог и сам знает толк в пограничных состояниях (Линч, прочитав сценарий, говорят, крякнул от удивления).

Херцог — натуралист, у него феноменологический подход к кинематографу, его не интересует психология, и он всегда вдохновляется конкретной точкой в пространстве. В «Лейтенанте» это был полуразрушенный ураганом Новый Орлеан. «Сын мой, сын мой» — антропологическая зарисовка о безумии на границе двух миров: Америки и того, что южнее — Мексики, Перу (основное место действия — Сан-Диего). Главный герой, которого играет Майкл Шеннон (сумасшедший правдоруб-математик из «Дороги перемен»), слишком близко к сердцу принимает свое участие в полулюбительской постановке «Орестеи» и убивает мать (Грейс Забриски, привет от Дэвида Линча). Полиция под руководством Виллема Дефо при участии подружки (Хлое Совиньи) и наставника-режиссера (Удо Кир) весь фильм пытается выманить его из дома. Во флэш-бэках раскрываются предшествующие события, реальность искажена, и немотивированный карлик на снегу — только одна из колоритных деталей. Фильм отличный.

Чтобы безумия не показалось мало, в субботу в «Горизонтах» показали и третий фильм Херцога — четырехминутную «Богему», в которой африканские партизаны глядят в зрительный зал под музыку Пуччини. «В данный момент я единственный абсолютно нормальный человек в Венеции», — сообщил Херцог на пресс-конференции и официально объявил, что собирается открыть собственную киношколу, такой тренировочный лагерь для guerilla-кинематографистов, солдатиков кино с камерами наперевес.

Tour de force Вернера Херцога, который теперь соревнуется в конкурсе сам с собой, затмил многое, если не все — как-то даже неудобно перед другими уважаемыми кинематографистами, особенно перед Патрисом Шеро и Джессикой Хаузнер.

«Преследование» Шеро — метафора коллективного немотивированного невроза современного цивилизованного человека. Герой Ромена Дюри ремонтирует чью-то квартиру, изредка видится со своей девушкой-карьеристкой (Шарлотта Гейснбур), страдает от надоедливого сталкера-гея (Жан-Юг Англад) и все время нервничает. Все персонажи постоянно выясняют отношения, диалоги нарочито бессмысленны («а ты…», «а я…»), объективных причин для их мучений не существуют, и все-таки они мучаются. Фильм начинается с мощнейшего десятиминутного эпизода в метро, в котором Париж предстает огромным дезориентирующим размотивированным Вавилоном, и то, что происходит потом, впечатления от начала перебить уже не может.

Что касается Джессики Хаузнер, то это симпатичная девушка-режиссер из Австрии; лет пять назад она сняла довольно бессмысленный хоррор «Отель», который был в нашем прокате. Но «Лурд», в смысле эстетики уверенно встающий рядом с лучшими румынскими и дарденновскими картинами, — это настоящий триумф, режиссерский и актерский;  абсолютно душераздирающий фильм о неслучившимся чуде и отсутствии сострадания. Героиня Сильви Тестю — парализованная паломница, которая переживает ремиссию во время паломничества в Лурд, и, кто бы что ни говорил насчет спекуляции на инвалидах, это работа на уровне Джульетты Мазины. Этнографическая (к вопросу о Херцоге) часть картины тоже дорогого стоит — Хаузнер с большим приближением показывает, как функционирует туристическая фабрика чудес и как мало в ней, собственно, от святости.

Пусть только попробуют не присудить Тестю актерский приз.