«Кислород»: премьера

Сказано было: не сотвори себе кумира, а разные Саши были в плеерах и не услышали – взяли лопату, пошли и сотворили Ивана Вырыпаева

Имена:  Алексей Филимонов · Иван Вырыпаев · Каролина Грушка

Чтобы фильм, длящийся 75 минут, показался затянутым — нужен особый талант, и он у Ивана Вырыпаева есть. Наголо бритый чертик (Алексей Филимонов) и то рыжая, то черная ведьма с польским акцентом (Каролина Грушка) наговаривают в студии текст о безумной любви, основанный на десяти заповедях. На каждое хитрое «не убий» у них находится свое «а он взял и убил» с винтом. Десять клипов под легкую музыку рассказывают о провинциальном мальчике Саше, который влюбился в столичную девочку Сашу и убил лопатой свою жену. Потом Саши долго бегали туда-сюда по конопляному полю, жрали таблетки, разговаривали об арабах, Иерусалиме и 11 сентября, и это под тем соусом, что всё на свете происходит от безумной любви либо от кислородного голодания.

Сказано было: не сотвори себе кумира, а разные Саши были в плеерах и не услышали — взяли лопату, пошли и сотворили Ивана Вырыпаева. И вот вам сначала «Кислород» и много всего другого в театре, потом «Эйфория» в кино, а потом и еще раз «Кислород», а эти разные Саши, у которых плохой слух, все еще в плеерах и с лопатами. И происходит это только потому, что вот так вот рэписто и вразвалочку можно гнать пургу километрами, особенно если предварительно «догнаться» неважно чем — пельменями, водкой, травой, грибами, любовью или ощущением важной миссии.

По фильму вдруг стало видно, что хотя текст театрального хита «Кислород» (слегка, но непринципиально измененный) за последние семь лет совершенно не устарел, зато полностью устарел сам стиль ироничного и проникновенного кухонного гона. То есть на кухнях он еще рулит, просто к искусству уже не имеет никакого отношения. То, что семь лет назад казалось пусть не новым, но хотя бы словом в искусстве, сегодня выглядит как идеальный пример для учебника по графомании в каком-нибудь гуманитарном вузе. И выбор темы (библейские заповеди плюс безумная любовь), и выбор позы: бодрая наглость детсадовца, хвастающего перед сверстниками выученным словом «блядь», а также весьма приблизительным знанием женской психологии и секретов мужского обаяния. Плюс полное непонимание, зачем это все нужно. А еще отсутствие чувства меры — в тексте-то ладно, это нормальный стилистический прием: в поп-песнях все слова, особенно слово «любовь», повторяются сто раз подряд, пока солист не охрипнет. Но и в видеоряде чашки и банки разбиваются бесконечно, как в плохом клипе, когда надо чем-нибудь проиллюстрировать еще целый куплет, а отснятый материал уже закончился.

Похоже, авторы надышались не кислородом, а гелием: вдохнешь, а потом говоришь смешным голосом совершенно неважно что (кстати, титры к фильму настаивают на том, что это именно текст, а не кино и не видеоинсталляция). И видеоряд полностью соответствует этому бла-бла-бла: Вырыпаев «делает красиво», а все время кажется, что делает совершенно неважно что. Он сбрасывает в один ящик все модные штучки прошедших лет — от замедленных бултыханий в бассейне до рыжих бегущих девок; от метафор, на которых надо топтаться, пока не вырвет, до эмтивишных заставок и взрывающихся башен-близнецов. Он делает коллаж из разных известных фильмов и клипов, о чем совершенно не хочется говорить подробно. Потому что он занимается этим бездумно, скидывая, как в супермаркете, в корзинку разные яркие коробочки.

Молодые парочки, решившие в ночь на пятницу посмотреть кино про любовь, реагировали на «Кислород» довольно бурно. Когда по экрану в очередной раз замедленно пошли милиционеры и загробный закадровый голос в очередной раз сообщил, что Саша что-то там отрубил своей жене, потому что в ней не было кислорода, из зала раздался вопрос: «А развестись, что, нельзя было?».

А вот нельзя. Как герой одного мультика носил с собой картинки «расстроенных людей» и «радующихся людей», чтобы не перепутать, так Вырыпаев из всех возможных проявлений человеческих чувств считывает лишь экстаз и кровавую кашу, остальное — в скучном тумане. Его герои живут с нажатым Caps Lock, они вечно на взводе. Если герой просто смотрит на героиню, тут не разберешь, что он думает, особенно если нельзя разглядеть, вверх у него идут углы губ или вниз. А вот если он сбивает ее с ног и целует «возмутительным поцелуем», то, похоже, испытывает к ней какой-то интерес. Ну и, конечно, если герой берет лопату, то, возможно, что-то его не устраивает в некрасивой жене с толстыми пальцами.

Наверное, Вырыпаеву кажется, что будоражить современных людей можно только расчлененкой, потому что все остальные подношения их, зажравшихся, уже не влекут. Да ладно, он просто не умеет их готовить. Ведь стоит ему отвлечься от расчлененки и кровавых танцев, как начинается гламурножурнальный галоп по разным городам и странам, бег по Луне или надпись «rec» в углу экрана: эту фишечку мы еще, кажется, в фильме не использовали.

Поп-культурный гопник ваш Вырыпаев. Ну чо, катарсис есть? А если найду?

Ссылки

• Андрей Плахов. Кризис онанизма, 24.07.2009
• Иван Вырыпаев получил немецкую премию, 7.05.2009
• Иван Вырыпаев: «Честный человек сегодня не может заниматься искусством», 3.12.2008
• Мария Хализева. «Объяснить» Ивана Вырыпаева, 1.12.2008