Новый фильм Роя Андерссона

В фильме «Ты, живущий!» киноклассик в своей привычной манере издевается над человечеством

Имена:  Рой Андерссон

Когда-то Рой Андерссон был, что называется, реалистом. Первые свои фильмы он снимал в традиционной линейной технике последовательного рассказа, которую принято считать правдоподобием. В последних послал к черту и последовательность, и правдоподобие — и вдруг выиграл, добившись реализма еще более убедительного: ведь что, как не абсурд, теперь адекватно отражает действительность?

Сегодня «реализм» от Андерссона — это гомерически смешные короткие скетчи, иногда почти без слов. Они скреплены единством времени и места, только при условии, что время — «непонятно когда», а место — «неизвестно где», и сон полноправно мешается с явью.

Так устроен и «Ты, живущий». Последний фильм режиссера — это серия жутковатых анекдотов. Например: люмпен на скучном званом ужине хотел показать фокус со скатертью, да в итоге разбил фамильный сервиз, а буржуа посадили его за это на электрический стул. Адвокат потешно рыдал в зале суда, но помилования не добился. Слава богу, в конце выясняется, что это был только сон... Хотя полной уверенности в хеппи-энде нет. Их ведь не разберешь, дорогих сограждан, возьмут, разозлятся и вправду казнят, они такие.

Из сюжета в сюжет сквозь белесый туман плетутся одни и те же уморительно несчастные, никому не нужные герои. Толстая крашеная тетка блажит, что ее никто не любит, и обзывает свекровь садисткой. Садистка, кто бы сомневался, — за ужином даже выпить не нальет, а как нормальному человеку в этом мире выжить без выпивки? Учительница рыдает перед классом — муж обозвал ее чумичкой. А муж учительницы всхлипывает в магазине перед клиентами — жена-то назвала его индюком. Бармен бьет в колокол, висящий над стойкой, и объявляет последний заказ — последний шанс упиться вусмерть еще сегодня, потому что »завтра будет уже новый день». А худой зачуханной девице приснилось, как готично она вышла замуж за патлатого рокера — сбылась мечта, ну и аминь. Хоть у кого-то сбылась, хоть во сне. Обычно-то героям Андерссона снятся то смертная казнь, то бомбардировщики над городом.

Но, странное дело, этот мир, которому режиссер постоянно, из фильма в фильм ставит «ноль», все еще не выглядит безнадегой. У Андерссона уникальная авторская интонация. Больше никто не умеет так сочетать добродушный юмор с уверенностью, что здесь — увы! — никому ничего не светит. Кстати, солнце в его фильмах действительно никогда не светит — так же, как в фильмах Брессона никогда не видно неба. Поэтому когда в финале «Ты, живущий» кадр заливает теплый свет, так хочется задрать голову и посмотреть вверх. А там — правильно! — уже летят бомбардировщики, и это больше не сон.

Каждый кадр у Андерссона идеален, недаром он любит помешанного на совершенстве Кубрика — сам такой же перфекционист. Его стиль — вылизанный минимализм, доведенный до предела: в кадре находится ровно то, что нужно и сколько нужно, больше просто нечего вычесть. И абсолютно всё внутреннее пространство фильма выдержано в единой гамме убитого цвета: тускло-стальное, бессолнечное северное небо и богом забытый серый народец, что еще осмеливается шевелиться на этом фоне. А в глубине этого серого кадра непременно торчит какой-нибудь чудик, и если не плачет, то молчит. А Андерссон знай травит свои анекдоты, а его маленькие герои, нелепые до одури, всхлипывают с экрана, глядя прямо в глаза зрителю, и пускаются в жалобы на горестную жизнь. Только когда по их души уже летят бомбардировщики, хочется крикнуть: стойте! И завернуть их обратно. И просить следом за странной теткой, которая никак не уймется в зале суда: Боже, помилуй малых сих. Удвой им выдачу спирта и оставь их как они есть.

Стиль Андерссона узнаваем настолько, что каждый его кадр можно показывать студентам и требовать ответа: чья это молчаливая толпа сгрудилась на остановке под дождем? — и за незнание безжалостно ставить двойки. Вскоре, очевидно, так и будет, когда его фильмы войдут во все учебники киноискусства. Он ведь реальный классик, без дураков.

«Ты, живущий»