Сеульский фестиваль анимации-2008. Часть третья

Аниме началось. Как упасть с Токийской башни и не разбиться, а также о нравах и повадках мини-осликов

Аниме началось. Как упасть с Токийской башни и не разбиться, а также о нравах и повадках мини-осликов

С поклонами, наконец, разъяснилось. Все тут друг дружке кланяются, и ничего такого это не значит. Можно не комплексовать. Вчера вот президент кланялся, перед народом извинялся, даже по телевизору показали. Комментаторы со знанием дела обсуждали — достаточно ли искренне выглядел, низко ли нагибался. Президент просил прощения за говядину (подробнее про говяжий сюжет — в путевых заметках), но при этом политику свою в этом вопросе не поменял. И несмотря на все его поклоны, было очевидно, что ему точно так же, как и западным его коллегам, глубоко наплевать и на мнение народное, и даже на рейтинг свой, упавший аж до 30 процентов.

В общем, когда я, перепутав время пресс-показа, опоздала на два часа, а сотрудники пресс-центра стали мне в пояс кланяться и извиняться за то, что так получилось, я уже комплексами не терзалась, а спокойно несла бремя белого человека. Покивала им эдак снисходительно — ничего, мол, не переживайте — и пошла себе.

Опоздать, однако, было обидно. Как раз в этот день в конкурсе показывали новейший корейский мультхит про древнего воина, дух которого в результате реинкарнации вселился в современный автомат по продаже кофе. Неплохой сюжет, да? Просто завораживает.

Хокусаевской волной накатил тем временем вал свежайшего японского аниме. Сегодня народ набежал смотреть Tokyo Marble Chocolate Найоши Шиотани (перевести трудно, если все оттенки смысла соблюдать, получается длинно — «Горячий шоколад в токийской кофейне Marble», а если оттенки не соблюдать, то кому вообще все это нужно?). Типичное аниме для девочек, но нарисовано необычайно изящно, а сюжет, когда уследишь за всеми его поворотами, оказывается достоин Амбруаза Бирса.

Мальчик страдает от своей робости и застенчивости. Встав с утра пораньше, он решает начать новую жизнь — непременно признаться своей девушке в любви, вести себя как мужчина, совершить, может быть, какой-нибудь небольшой подвиг. Вся первая половина мультфильма — это рассказ от лица героя. Он попадает в разные забавные ситуации, к нему возвращается, чтобы тут же его бросить, бывшая подружка, он помогает дойти до дома старушке, а в магазинчике домашних питомцев, где он заказал подарок для своей девушки, ему по ошибке в коробку вместо котенка засовывают мини-ослика — чрезвычайно драчливое и бестолковое существо. В результате разных недоразумений он ссорится со своей девушкой, и только к вечеру следующего дня ему удается совершить первый в своей жизни смелый поступок. Он залезает на Токийскую башню — очень похожую на Эйфелеву — и там на леденящей кровь высоте спасает от гибели сумасшедшего осленка. Туда же прибегает его девушка. Оба поскальзываются, экран чернеет. Но нет, все в порядке. Девушка и юноша счастливо спаслись. Они встречаются на мосту и пытаются признаться друг другу в любви.

Потом ту же самую историю мы видим глазами девушки. Она страдает от того, что всю жизнь встречается с неправильными парнями. Она даже собирается порвать отношения с героем, но тут начинаются приключения с осликом, потерявшимся мобильником, с экс-подружкой героя, и дело опять-таки заканчивается в ста метрах над землей, на Токийской башне. Девушка с юношей поскальзываются. Но в следующем кадре уже обнимаются на мосту.

И только из финальной песни мы понимаем, что на самом деле герои все-таки сверзлись с башни и разбились насмерть. А мост, по которому они идут друг к другу, расположен уже в ином, потустороннем мире. Или, может быть, в другой жизни. В общем, классический сюжет японской драмы — самоубийство влюбленных — реализован так удачно, что на Токийской башне стоило бы установить ограждения повыше.
Зимний Токио выписан с поэтическим реализмом, свойственным лучшим образцам восточной живописи. Контуры домов, тротуаров, деревьев очерчены легкой, тонкой, небрежной линией и словно не дорисованы до конца. То ли предметы съел свежевыпавший снег. То ли художник позволяет нашей фантазии дорисовать по-своему все, что не видно.

Таков, кстати, был основополагающий принцип древней японской архитектуры. Когда строили дворец, одно помещение обязательно оставляли незаконченным. Сначала, вероятно, это был выход для злых духов, на случай если бы они забрались в помещение. Но очень скоро недострой стал эстетическим принципом — считалось, что истинно совершенное творение должно обладать волнующей незавершенностью.
Противостоять этому полнометражному великолепию на фестивале не мог никто. Однако китайский режиссер Джи Ли привез свой мультфильм «Три мудрых совета» (Three Pieces of Sincere Advice), нарисованный в пугающей манере немецкого экспрессионизма, а кореец Джон Шик Вон представил «Тысячелетнего жирафа» — трогательный конфуцианский мультфильм про семейные ценности.

Завтра собираюсь опять отыскивать мульт про воина, превратившегося в кофейный автомат. Чует мое сердце — или какая там железа у профессионального критика отвечает за чутье? — что это один из главных претендентов на награды. Также завтра в программе — аниме для мальчиков «Меч странника».