Антикварный салон, версия двадцать четвертая

Салон в ЦДХ – мероприятие непотопляемое, несмотря на подрывную деятельность издателей каталогов подделок

Издателям каталога подделок удалось не только взбаламутить и без того не самые прозрачные воды нашего антикварного рынка, но и, фигурально выражаясь, столкнуть лбами двух крепких его «авторитетов», Бычкова и Вилкова, прямо в святая святых, на пресс-конференции в день открытия Салона. Казалось бы, Вилков, функционер Россвязьохранкультуры, и Бычков, президент Международной конфедерации антикваров и арт-дилеров, делают общее дело. Но тут их взгляды на способы охраны культуры разошлись: в ответ на публикацию — под эгидой Россвязьохранкультуры — четвертого тома каталога поддельных работ с неподдельными положительными экспертизами, конфедерация антикваров разразилась официальным заявлением, призывая издателей не досаждать антикварам публикацией порочащих списков, причем ровно накануне их традиционного Салона.

Пагубным следствием таких публикаций, говорится в заявлении, может стать переключение внимания покупателей на «работы французских импрессионистов (хочется добавить — и прочих иностранцев) и современных художников». Раньше нашим покупателям эти неадекватно дорогие и легкие для подделок вещи интересны не были, заявляют антиквары. Кроме того, конфедерация выставила против злоумышленников двенадцать проверенных экспертов. Это сборная команда от музеев и галерей, что само по себе демонстрирует завидную сплоченность. Так, например, за все разнообразие русского искусства XVIII — XIX веков отвечает Наталия Игнатова из Научно-реставрационного центра им. Грабаря, за русскую графику конца XIX — XX века — Елена Михайловна Жукова из ГТГ, а за творчество Тархова и Маревны (Воробьевой-Стебельской) — Наталия Курникова, владелица галереи «Наши художники» на Рублево-Успенском шоссе.

Вряд ли, однако, можно назвать очень уж пагубным для рынка появление на Салоне более современных вещей или работ западных художников. Опять же, никак нельзя обвинять в этом только издателей «черных списков». Работ на рынке мало, так что стремление расширить ассортимент вполне естественно, и появилось оно не вчера и не позавчера. Покупателей уже давно и планомерно приучают, например, к художникам-эмигрантам — если поймать момент и грамотно повести дело, то лучше ничего не придумаешь: работы сохранились за границей, не осели в музеях, их себестоимость чаще всего не велика. Так, Maricevic Fine Art, которая, к слову, раньше участвовала только в более дорогостоящем и престижном Салоне изящных искусств в Манеже, а в ЦДХ появилась впервые, показала рядом с Коровиным («Париж. Севастопольский бульвар», $1 млн) и Горбатовым («Цветы», $180 тыс.) художника Степана Колесникова, жившего и работавшего в Сербии. Колесников — конек галереи, и на своем стенде в Манеже этой весной Maricevic Fine Art покажет его монографическую выставку. Работы Колесникова «Зимний пейзаж с лисой» и «Дорога к храму» оценены в €30 тыс. и €42 тыс. соответственно.

Если речь заходит о другом, гораздо более популярном «эмигрантском» направлении — второй парижской школе, то тут снова вспоминается Наталия Курникова и ее галерея «Наши художники». Галерея Курниковой в Антикварном салоне не участвует — в день открытия она устроила свой собственный вернисаж, показывая недооцененного, вернее, недораскрученного, но на этот раз совершенно московского художника Алексея Кравченко. Тем не менее парижской школы в ЦДХ достаточно, как было достаточно и в прошлые сезоны. Ланского («Поэма без названия», 1964) и Сержа Фера («Натюрморт с фруктами», 1921—1925) под маркой «искусства русского зарубежья» показывает галерея «Элизиум». Марина Молчанова добавила к известным коллегам и работу баронессы Д’Эттинген («Город», 1948), родственницы Сержа Фера, работавшей под псевдонимом Франсуа Анжибу. Внимание к ней обратилось после аукциона Artcurial «памяти Фера» в октябре прошлого года — тогда на работы Эттинген был установлен скромный рекорд в €33,5 тыс. «Город» стоит €50 тыс. Кроме того, «Элизиум» с гордостью демонстрирует живописный автопортрет Нади Леже в образе партизанки (1942). Надежда Ходасевич в 19 лет чуть ли не пешком пришла в Париж (через Варшаву) из белорусской глубинки учиться живописи у своего будущего супруга — Фернана Леже. Это пока новое имя в классическом «эмигрантском списке» наших дилеров. Нужно сказать, что аукционных продаж Нади Леже зарегистрировано до обидного мало, причем продажа живописи в базе данных Artprice значится вообще одна — в ноябре прошлого года, за €4,2. Вероятно, русскому происхождению художницы пока не придавалось должного значения.

«Русский Париж» показывает и Владимир Каплунов, который смотрит на вещи шире. На его стенде представлены разные волны эмиграции — Коровин, Ланской и его ученица Екатерина Зубченко, чей гуашевый натюрморт можно купить за скромные $12 тыс. Сюда же для комплекта попал и любимец Каплунова Иван Годлевский, чьи работы, судя по всему, остались от ярмарки «Искусство XX века». Главный хит стенда — работа Филиппа Малявина «Луна» за €400 тыс. А если кому-то этого покажется мало, то Ланского, Полякова, Сюрважа и несколько неожиданно примкнувшего к ним Анисфельда (после 1917 года он осел в Нью-Йорке) показывает дебютант Салона — загадочная пока галерея «Эритаж».

Галерея «Школа» — плод сотрудничества московских коллекционеров с американскими дилерами — показывает «бюджетный» вариант своей новой экспозиции, правда, и в этом случае стоимость работ зашкаливает. Самое дорогое произведение — живописная работа Миро — осталась в помещении галереи на Неглинной. «Школа» с русскими художниками дела не имеет принципиально (исключение составляет разве что Кончаловский), хотя могла бы. Так, на прошлом Салоне в ЦДХ, когда новые поступления застряли на таможне в Шереметьево, галеристам пришлось показать то, что было под рукой — Анненкова, Кончаловского, Штеренберга, Фалька. В этот раз на стенде «Школы» висят Моне, Ренуар, Тулуз-Лотрек и другие мэтры. Главный экспонат, «Белое поле в Живерни» Моне, после открытия Салона снова упаковали и увезли обратно на Неглинку — видимо, чтобы не отпугивать клиентов чрезмерной роскошью.

Вопреки опасениям конфедерации антикваров, иностранному художнику совершенно не обязательно быть дорогим и тем более «импрессионистом», чтобы попасть на Салон — например, галерея «Альбион» показывает подборку вполне доступных вещей от XVII до XX века. Тема тоже более чем удобоваримая — «трубка и бутылка». К живописным голландским сценкам и тематическим гравюрам добавлены работы Константина Маковского, Ильи Зданевича и Бориса Кустодиева.

Более рафинированный вариант старой западной живописи предлагает, как всегда, Михаил Перченко. На стенде его галереи с говорящим названием «Старые мастера» выставлены батальные сцены и пейзажи Давида Викбонса, Яна Йозефа Хореманса-младшего и других художников XVI—XVIII веков. Но самый любопытный экспонат — средневековая скульптура «Мадонна с младенцем» XV века. По словам Михаила Перченко, на европейском рынке можно наблюдать самый настоящий бум на подобные вещи. Яркий тому пример — скульптура «Святая Екатерина» немецкого мастера Тильмана Рименшнайдера, проданная осенью на Christie's за $6,3 млн. В «Старых мастерах» таких сумасшедших денег не просят — скульптура не подписная и оценена в $35 тыс.

На этом деликатном фоне шестимиллионный Малявин, пятимиллионный Кончаловский, не считая Поленова за $150 тыс. или Фалька за $180 тыс., смотрятся как тяжелая артиллерия. Такой набор предлагает Частная коллекция Сергея Иванова. Не отстает и галерея «На Ленивке» — в рамках своей тематической экспозиции «Цветы и фрукты» она представляет внушительного размера работу Аристарха Лентулова «Потребительская кооперация», оцененную в €1 млн. Александр Цыбин из галереи «Маяк» и вовсе решил не распыляться — показал одну, но зато оцененную в €500 тыс. работу Николая Кузнецова. «Натюрморт с бегониями» 1917 года участвовал в последней выставке «Бубнового валета». Кузнецов в 1969 году подарил ее искусствоведу из Челябинска, где проходила его персональная выставка.

Как известно, на московской сцене граница между галереями и аукционными домами пока еще размыта. На Салоне рядом с коллегами-галеристами традиционно присутствует, например, «Совком», который использует возможности выставки для презентации лотов своих торгов. Второй представитель аукционного бизнеса — «Магнум Арс», чей стенд на этот раз удивил многих. Между Кустодиевым, Маковским и Клевером расположились работы лианозовцев Кропивницкого («Уничтожение вида», $70 тыс.) и Немухина («Гармония и контраст», $40 тыс.) и, что совсем уж оригинально, соц-артиста Леонида Сокова («Мэрилин Монро и русский медведь», $380 тыс.).

Не самое эстетичное, но убедительное доказательство коммерческого успеха — дырки на стенах там, где висели уже проданные работы. Именно дырки можно наблюдать на стенде молодой галереи «2.36». По словам Юрия Петухова — перед тем как открыть «2.36», он подвизался в галерее «Ковчег», — работы идут нарасхват, благо цены доступные. После не слишком удачного в коммерческом отношении старта на ярмарке «Искусство XX века» участие в Салоне себя оправдало — даже самая дорогая вещь, «Итальянская рыбачка» Жана Пине ($80 тыс.), ушла практически сразу.

В целом Салон совсем не производит впечатления обреченного мероприятия, что предсказывалось многими еще недавно. Видимо, конкуренция, которую создал Манеж, все же идет на пользу, тем более что кроме Maricevic Fine Art в этом году есть и другие перебежчики из более дорогого лагеря. Один из самых стильных стендов в ЦДХ, да еще с освежающей атмосферой тайного порока, — стенд галереи LPМ Fine Art. Здесь сразу привлекают внимание поздние парижские работы Константина Сомова, проданные совсем недавно, в ноябре, на Christie’s — например, выполненные пастелью портреты Мефодия Лукьянова, Тамары Карсавиной, американской писательницы Натали Колби. Хозяин стенда, харизматический персонаж Игорь Рыков, в разговоре всячески дает понять, что атмосфера тайного порока — заслуга не одного пожилого Сомова. «Мой дом там, где стоит мой мотоцикл», — делится он. Поэтому и название галереи расшифровывается как «Лондон—Париж—Москва». Кроме Сомова, на стенде LPМ есть графика Александра Яковлева — снова портреты, в том числе обнаженная балерина Нина Вершинина (портреты — коллекционерское пристрастие Рыкова), японские сюжеты и работы из так называемого «Черного круиза» — автопробега по Африке.