Самурай от арт-рынка

Такаши Мураками: На самом деле Kaikai Kiki — это что-то среднее между Студией Уолта Диснея и Lucas Films Джорджа Лукаса

Такаши Мураками: На самом деле Kaikai Kiki — это что-то среднее между Студией Уолта Диснея и Lucas Films Джорджа Лукаса

14 сентября в Токио пройдет однодневная ярмарка Geisai, которую организует Kaikai Kiki — творческая мастерская и кузница кадров Такаши Мураками. Мураками — японский художник номер один, который прославился арт-объектами, сочетающими в себе иронию над аниме-культурой и идолами консьюмеризма. При этом сам Мураками уже давно является частью культуры потребления, достаточно вспомнить его сотрудничество с домом моды Louis Vuitton. К ярмарке Geisai Такаши относится с трепетом — он придумал ее не коммерции ради, а в образовательно-просветительских целях. За подробностями к художнику по электронной почте обратилась КАТЯ КИБОВСКАЯ.

— Ярмарка Geisai уникальна тем, что в ней не принимают участия галереи — художники сами представляют свое искусство. Почему вы решили исключить галереи, ведь, казалось бы, на них все и держится?

— Geisai планировалась скорее как образовательный институт наподобие теракоя — школы при храме периода Эдо. Мы надеялись создать такую среду, которая бы способствовала продвижению нового и уникального японского искусства. Ярмарка работает как инкубатор для молодых художников. Такая модель позволяет взращивать трудовые ресурсы, без которых арт-рынок невозможен. Основная цель ярмарки — окружить молодых художников атмосферой, в которой они могут получить необходимые знания. Так они учатся делать первые шаги как профессиональные художники, анализировать художественные работы, покупать и продавать их в соответствии с реалиями арт-рынка. И хотя по внешним признакам Geisai — это ярмарка, она все-таки несет в себе именно образовательную функцию. А начало всему положила в 2000 году предшественница Geisai — ярмарка Geijutsu Dojo.


— Вы считаете, что молодые художники должны иметь шанс выставлять и продавать на ярмарках именно то, что они считают нужным? Без оглядки на куратора или арт-дилера?

— Больше всего я опасаюсь того, что из-за отсутствия знаний они становятся заложниками разных институций и могут не распознать обмана в машинерии под названием арт-бизнес. Понимание его устройства — крайне важная вещь для художников, так же как достижение поставленных целей с чистым разумом и полной в себе уверенностью. Одной из важных задач ярмарки Geisai как раз и является попытка предоставить художникам необходимые для уверенности знания.

— Что вы думаете об американском дебюте Geisai в Майами? Собираетесь ли туда еще раз?

— Geisai Miami имела грандиозный успех и вдохновила нас (Kaikai Kiki) на более смелые идеи. Мы обязательно будем пробовать что-нибудь новое. В наших планах есть уже несколько Geisai в 2009 году. Меня нисколько не пугает, что наша ярмарка может превратиться в массовое развлечение, связанное с медиа.




— Ваша мастерская Kaikai Kiki — дом для молодых художников. Как вы себя ощущаете в роли «крестного отца» по отношению к новому поколению японских художников?

— Все, что я могу предложить, — всего лишь подсказка о том или ином направлении, по которому художник пойдет своим путем. Если они спросят, я с удовольствием дам консультацию.


— В западной прессе Kaikai Kiki часто сравнивают с «Фабрикой» Уорхола. Вы находите какие-либо пересечения между вашей «кузницей кадров» и мастерской Уорхола?

— Когда я продвигал свою мастерскую в Америке, я намеренно назвал ее Hiropon Factory, тем самым намекая на некую связь с Уорхолом. Однако на самом деле модель Kaikai Kiki — это что-то среднее между Студией Уолта Диснея и Lucas Films Джорджа Лукаса. Когда я создавал студию, я размышлял над тем, что хотел бы позаимствовать принцип производства анимационной продукции, как, скажем, у Хаяо Миядзаки в Ghibli Studio в Японии. Я с энтузиазмом подошел к организации эдакой творческой мастерской, наподобие тех, что я видел в Cinefix (американский журнал о визуальных эффектах) и Animage (аниме-журнал, который издается в Японии с 1978 года и по сию пору и который совершил революционный переворот в аниме-культуре. — Такаши Мураками).

— Как вам удается сочетать в себе навыки художника и бизнесмена?

— Нет никакой разницы между моей работой и моей жизнью.


— Что отличает японский арт-бизнес от всех прочих?

— Япония проиграла войну, и последующие 20 лет искусство было в крайне печальном состоянии. Все было разрушено и доведено до нищеты. Но, с другой стороны, Америка, которая выиграла войну, стала лидером мировой культуры. Так родилась поп-культура. Мы, японцы, жаждали этой поп-культуры, но мы были не в состоянии предоставить экономическую базу, необходимую для ее расцвета. Как результат — из сложившихся обстоятельств выдавилась более дешевая и все же доставляющая радость культура, своеобразная форма минимализма в индустрии развлечений, или «Суперплоское искусство», способное противостоять поп-мейнстриму (Мураками является идеологом Superflat-движения в постмодернизме, призванного, по его словам, выразить «пустоту японской культуры консьюмеризма». — Прим. автора). Для японцев искусство существует где-то на уровне брендов. Бренды так устроены, что хотя они слишком дороги для среднего потребителя, тем не менее при горячем желании этот самый потребитель может их себе позволить. Люди сражаются за именные вещи только потому, что те выражают мнимую разницу между ними. Вот все и увлеклись этими уникальными французскими брендами. С точки зрения Америки, такое поведение выглядит довольно глупо и плоско. Но мы выросли в такой вот реальности.

— Есть ли что-либо в американской поп-культуре, что повлияло на ваше искусство?

— На меня глубокое влияние оказали Джордж Лукас и Уолт Дисней. От них я научился тому, как важно полностью погружаться в мир сюрреального.

— Ваши арт-объекты кажутся излучающими оптимизм галлюцинациями поп- и аниме-культуры, но вы как-то признались, что стремитесь выразить в них безысходность. Стоит ли считать это признание ключом к вашему искусству?

— Я стараюсь доставить счастье тем людям, которые чувствуют отчаяние.