Парижские годы Ладо Гудиашвили

Коллекционеры Ивета и Тамаз Манашеровы выставили в Третьяковке свою коллекцию работ грузинского модерниста

Имена:  Ивета и Тамаз Манашеровы · Ладо Гудиашвили

В середине ноября в Инженерном корпусе Третьяковской галереи открылась выставка «Ладо Гудиашвили. Парижские годы», которая представляет малоизвестный период творчества грузинского классика. Организаторы подошли к проекту серьезно — был подготовлен научный каталог, а перед вернисажем прошел круглый стол с участием ведущих специалистов по творчеству художника. Столь насыщенная программа сопровождает не каждую музейную выставку, а еще реже — показы частных собраний. Между тем экспозиция Ладо Гудиашвили в Третьяковке относится к числу последних: из шестидесяти работ только шесть рисунков принадлежат музею, все остальные вещи были предоставлены Иветой и Тамазом Манашеровыми.

Супруги Манашеровы известны не только своей коллекцией русского искусства начала ХХ века и нонконформистов, но и как основатели фонда U-Art («Ты и искусство»). Год назад эта культурно-благотворительная организация выступила соорганизатором первой персональной выставки Оскара Рабина в России (проект «Оскар Рабин. Три жизни» в Третьяковской галерее). Теперь Манашеровы показывают еще одного своего любимого художника, Ладо Гудиашвили. Они признались, что шли к этой выставке очень долго: сама подготовка заняла два года, однако первый шаг был сделан двенадцать лет назад, когда они приобрели первую работу Гудиашвили. Это и положило начало их коллекции.

Позже они начали настоящую охоту за произведениями этого художника — находили коллекционеров по всему миру и пытались уговорить их продать работы Гудиашвили, знакомились с исследователями, искали архивные документы, любую информацию о художнике. Часто владельцы, которые сначала отказывались расставаться с вещами, позже соглашались, видя подлинный интерес Манашеровых. «Когда длительное время целенаправленно собираешь какого-то конкретного художника, однажды наступает момент, когда уже не ты ищешь картины, а, наоборот, они находят тебя», — говорит Тамаз Манашеров. Постепенно их деятельность вышла за рамки коллекционирования в привычном его понимании и переросла в исследовательскую. В конце концов собирательская страсть серьезно изменила жизнь коллекционеров. Ивета всерьез занялась изучением искусства, сейчас она получает второе высшее образование на отделении истории искусства исторического факультета МГУ и планирует писать диплом по грузинской эмиграции начала XX века, чтобы в будущем заняться этим еще серьезнее.

Впрочем, выставка Ладо Гудиашвили в Третьяковке стала знаковым событием не только для самих коллекционеров. Последняя персональная выставка художника в Москве состоялась полвека назад, в 1958 году, в Выставочном зале Союза художников СССР. Однако тогда были показаны в основном ранние работы и произведения советского времени, а французский период долгое время оставался за кадром по идеологическим причинам. К тому же подавляющее число вещей, созданных в Париже, осталось в европейских частных собраниях, а позже оказалось в США. Нынешняя выставка не только заново открывает даже специалистам творчество Гудиашвили, но и отчасти восполняет пробел, возникший из-за отсутствия парижских работ в отечественных музейных собраниях.

Гудиашвили приехал в Париж в 1920 году, в возрасте 24 лет. К этому моменту он успел окончить художественное училище в Тифлисе и даже поработать учителем рисования в школе. В 1915 году в Тифлисе прошла его первая выставка, благодаря которой его высоко оценили в художественных кругах Грузии. Однако в Париже он оказался в совершенно иной среде, этот город был в 1920-е годы «культурной меккой», местом сосредоточения художников со всего мира. Гудиашвили попал в свободные мастерские «Улья» и подружился с Фернаном Леже, Франсом Мазерелем, познакомился с Пабло Пикассо и Амедео Модильяни. Его хорошими друзьями стали русские эмигранты Наталья Гончарова и Михаил Ларионов. В этом кипящем котле европейской художественной жизни его успех был стремительным: через три месяца после своего приезда в Париж Гудиашвили выставил на Осеннем салоне четыре картины, и критики оценили их очень высоко. Вскоре нашлись коллекционеры, пожелавшие купить его работы, что случалось тогда в Париже, в ситуации жесткой конкуренции между художниками, нечасто. Все годы, проведенные Ладо Гудиашвили во Франции, ему неизменно сопутствовала удача. Однако, несмотря на блестящую творческую судьбу, признание критиков и славу, художник все-таки не смог навсегда остаться во Франции. Всего через пять леть после приезда, в 1925 году, художник вернулся в Советскую Грузию.

Как ни странно, от парижского периода осталось очень мало произведений Гудиашвили — по словам Манашеровых, чуть более двадцати работ. Живя в Париже, он нередко продавал свои картины известным людям, таким образом многие его работы попали в знаменитые коллекции. По его возвращении в Грузию какая-то часть картин попала в музей в Тбилиси, что-то осталось в семье, и небольшая часть работ перешла к друзьям художника. В результате творческое наследие Гудиашвили оказалось рассеянным по всему миру, много работ оказалось во Франции и США. С конца 1990-х годов Ивета и Тамаз Манашеровы ищут его работы по всему миру. Однако из десяти картин, увезенных самим Гудиашвили в Америку, найдены пока только две.

По словам Манашеровых, на Западе художник оценен в значительно большей степени, чем в России. Однако в последние годы начался настоящий ажиотаж, и цены на его работы, особенно ранние, стали стремительно расти на западных аукционах. Например, еще шесть лет графику Гудиашвили можно было купить примерно за €1500, однако затем стоимость его рисунков и гуашей выросла более чем в 17 (!) раз. В конце 2006 года его «Полулежащие одалиски» (1925) были проданы на лондонском аукционе Christie’s за €26,5 тыс. По крайней мере, до 2007 года графические вещи были более доступны, чем живописные, значительно чаще появляясь на аукционах.

Что касается живописи, то наиболее востребованы именно ранние работы. Их средняя стоимость в последние два-три года колебалась в диапазоне от €500 до 800 тыс. В 2007 году на Sotheby’s «Зеленые нимфы» (1925) были проданы за €808 тыс., через год картина «В кабаре» 1920-х годов ушла на парижском аукционе Aguttes почти за €870 тыс. В то же время стоимость его живописи 1950-х годов немногим превышает €100 тыс., что вполне объяснимо.

Приехав в Грузию, художник неизбежно оказался под воздействием тогдашней советской идеологии. Тематика его работ несколько изменилась, он стал писать типичные для соцреализма сюжеты. Однако, по словам Тамаза Манашерова, художник все-таки делал это с некоторым сарказмом, в основном продолжая использовать все наработанное им до этого. Понятно, что цены на поздние вещи ниже, ведь ранние работы Гудиашвили находятся в контексте модернистских поисков европейских художников, а на поздних работах лежит печать вполне советского, вторичного и политизированного искусства.

К сожалению, растущий интерес к творчеству художника способствует появлению подделок, которые все чаще можно встретить на западных аукционах. Например, только на протяжении 2009 года на парижском аукционе Aguttes было выставлено три подозрительных лота, правда, ни один из них продан не был. В планах Манашеровых — создание фонда Ладо Гудиашвили, одной из главных задач которого стало бы отслеживание подделок. К тому же с ростом интереса к этому художнику в России появится больше специалистов, действительно способных отличить подделку от подлинника.