В Нью-Йорке завершились русские торги

В то время как на Западе рынок искусства страдает от постоянных перепадов, связанных с нестабильностью на международной фондовой бирже, российские покупатели продолжают отдавать большие деньги за имена первой величины

Постоянный рост цен на рынке русского искусства не дает покупателям расслабиться — то «Жук» Кабакова продается за £2,9 млн, то очередное яйцо Фаберже за $18,5 млн. Все эти рекордные продажи не могут не радовать участников аукционного бизнеса, несмотря на то что с разных сторон все чаще раздаются голоса скептиков (или же просто трезвомыслящих людей) о несоответствии рыночной стоимости качеству и художественной ценности работ. Кроме того, на международной рыночной сцене далеко не все спокойно. Так, по сообщению агентства Artprice, в первом квартале 2008 года впервые после 11 сентября арт-рынок подает признаки серьезного спада. Семилетний рост цен резко остановился, и все блестящие результаты остались в прошедшем, 2007 году. С января по март цены на международном рынке искусства упали на 7,5% по сравнению с аналогичным периодом год назад.

Казалось бы, русские пока не сдают позиций. В то время как на Западе рынок искусства страдает от постоянных перепадов, связанных с нестабильностью на международной фондовой бирже, российские покупатели продолжают отдавать большие деньги за имена первой величины.

Так, в конце февраля на Phillips de Pury более чем успешно распродана коллекция современного русского искусства Юргена Клауке (как раз в ней находился уже упомянутый «Жук»), а в марте в Лондоне прошли вторые специальные торги современного русского искусства Sotheby's. Их итоговая сумма — £4,1 млн — пусть и ненамного, но все же превысила предварительную оценку.

Тем не менее русские торги до сих пор явление довольно редкое и едва заметное по сравнению, например, с торгами искусства импрессионистов и модернистов или азиатского искусства. Русская неделя в Лондоне проходит всего два раза в год, а нью-йоркская и вовсе пока что имеет статус вспомогательной.

Однако нельзя не отметить попытки новых участников влиться в хорошо распланированное двумя крупнейшими игроками — Christie's и Sotheby's — расписание русских аукционов. Так, не прошли незамеченными торги, организованные Жене Шапиро. Аукцион не только переехал ради этого в Нью-Йорк, но и раздобыл знаменитую обложку Семена Файбисовича для журнала Time, на которой изображен Михаил Горбачев в виде карточной фигуры с окровавленным лбом. По словам самого художника, он был уверен в том, что обложку не напечатают, а потому решил не сдерживать свою фантазию. Хотя на дворе был уже 1989 год, а дело было в США, обложку действительно не пустили в печать. 17 апреля на торгах аукционного дома Gene Shapiro этот холст, размером 127 × 96,×5 см, ушел за $144 тыс. и стал самым дорогим лотом.

Christie's до сих пор с опаской относится к послевоенному русскому искусству, и поэтому десятка самых дорогих лотов аукциона по-прежнему состоит из Шишкина, Рериха, Репина, изделий Фаберже, рюмочных наборов мастеров Рюкерта и Овчинникова — беспроигрышная классика. «Лесная поляна» Шишкина — яркий пример роста цен на русском рынке в последние два года, а также того, что инвестиции в искусство могут быть сверхприбыльными. Этот пейзаж уже продавался на Christie's в ноябре 2005 года. Тогда он стоил $1,1 млн. Сегодня — $3,2 млн. Это самая дорогая работа Шишкина на рынке на сегодняшний день, и остается только гадать, сколько она будет стоить в следующий раз.

Традиционно самым активным в сфере русского искусства остается Sotheby's — к Нью-Йоркским торгам он выпустил три отдельных каталога, выставил больше всего лотов и собрал значительно больше денег — $46,5 млн против $17,6 млн у Christie's и $2 млн у Gene Shapiro.

Как бы то ни было, специалисты аукционного дома в один голос говорят о том, как тяжело находить качественные работы. И хотя многочисленные пересуды вокруг топ-лота Sotheby's — пейзажа Архипа Куинджи — не помешали блестящему результату ($3,06 млн), разговоры эти не умолкают. Дефицит первоклассных работ налицо и в сфере современного искусства. Коллекционеры охотно покупают работы признанных и успешных на рынке художников старшего поколения (скажем, Кабакова, Комара и Меламида), но количество таких вещей ограничено. В случае актуального искусства доводом для коллекционеров служит признание мирового арт-сообщества. Но такие примеры, как успех группы АЕС+Ф, представлявшей Россию на Венецианской биеннале, пока можно пересчитать по пальцам.

Эта тенденция подтвердилась на апрельских торгах Sotheby's в полной мере — не все нововведения были приняты покупателями с энтузиазмом. На аукционе, посвященном послевоенному искусству, было продано всего 52% лотов — совсем не утешительная цифра. Однако общий итог аукциона составил $5 млн, а на работы Рабина, Рухина, Сокова были установлены ценовые рекорды. По словам Аллы Розенфельд, вице-президента русского отдела Sotheby's в Нью-Йорке, всегда можно рассчитывать на то, что нонконформисты первого ряда уйдут за большие деньги. Но даже классики неофициального искусства не застрахованы от неудач. Так, огромное полотно Олега Целкова, размером 2 × 3 м, оцененное в полмиллиона долларов, так и не было продано.

Аукционный дом не может из раза в раз предлагать покупателям одних и тех же авторов, а потому Sotheby's и впредь намерен представлять новые имена. С одной поправкой — это имя может быть новым для аукционной истории, однако должно быть уже хорошо известно по выставкам и стабильно продаваться на местном рынке. Алла Розенфельд не скрывает, что многие рассматривают покупку картин как инвестицию и хотят быть уверены в том, что приобретенные ими работы удержат стабильно высокие цены.

Итоги торгов в Нью-Йорке подтвердили, что русское искусство остается привлекательным для финансовых вложений со стороны коллекционеров и дилеров. Одновременно налицо постоянная нехватка шедевров — первоклассные вещи все реже появляются на торгах, а покупатели, ищущие выгодных инвестиций, не обращают внимания на качественные, но не раскрученные вещи.