Арт-дизайн на арт-рынке

Дизайн это как минимум остроумно и технологично, ведь красота и польза — понятия относительные. Ну а цена? Цена по запросу

8 сентября в Нью-Йорке Christie’s проводит аукцион «Современный дизайн». И пресс-релиз, и многочисленные сообщения СМИ преподносят эти торги как первые у Christie’s подобного рода. Здесь есть известная доля рекламного лукавства, потому что современным дизайном и произведениями мастеров, включенных в каталог, Christie’s торговал и прежде. Но важен сам факт признания самостоятельной ценности современного дизайна как части арт-рынка: раз уж такой осторожный игрок, как Christie’s, пошел на это, значит, тут действительно пахнет хорошими деньгами.


Современный дизайн в XXI веке стал ходовым аукционным товаром. Многие крупные аукционные дома обзаводятся департаментами дизайна. Phillips de Pury выбрал дизайн одним из приоритетных направлений, Tajan или Artсurial, проводят регулярные дизайнерские торги. С двухтысячного года в Чикаго действует успешный аукционный дом Wright, специализирующийся исключительно на дизайне и добившийся за восемь лет хороших результатов. Кстати, у Wright есть онлайн-магазин, где, не слезая с дивана (возможно, даже дизайнерского), можно купить шедевры классиков — Имсов, Нельсона, Понти, Перриан и многих других — и самые свежие работы только что засветившихся художников.


Выдающиеся произведения современных мастеров — а крупные аукционы предпочитают общаться именно с ними — сегодня находятся на зыбкой границе между дизайном и современным искусством. Нередко прямо из рук автора, горячими, они перекочевывают в экспозиции мировых музеев. Практика выпуска дизайнерских предметов ограниченным тиражом поддерживает ощущение уникальности и в то же время позволяет «урвать кусочек» не только музейным коллекциям, но и богатым корпоративным и частным клиентам.


Когда речь заходит о ценах, то сегодня странно слышать, что стол — это не более чем стол («вот это стул — на нем сидят, вот это стол — за ним едят») и с чего бы ему стоить бешеных денег? Уже давно стало понятно, что функциональность вещи не столь однозначна и ножу мало быть просто острым, а часам просто точными, чтобы завоевать внимание. Так что предметам, продающимся на аукционах, худо-бедно хватает функций, связанных с «иррациональностью потребностей». А рост цен свидетельствует о том, что дизайн-объекты с реализацией этих функций прекрасно справляются. Показательный пример: в мае 2000 года кушетку «Локхид» любимчика дизайнерских аукционов Марка Ньюсона купили за $105 тыс., а в октябре 2007-го она стоила уже $1,5 млн. Обе происходили из серии в 10 экземпляров (10-й и 7-й экземпляр соответственно), и все это, заметьте, случилось на Christie’s, который только теперь решился выделить современный дизайн в самостоятельную категорию.


Лучше поздно, чем никогда, как известно. Тем более что специалисты Christie’s собрали небольшую (всего 30 лотов), но весьма репрезентативную коллекцию. Здесь уже ушедшие корифеи, как Широ Курамата и Этторе Соттсасс, действующие звезды, как Заха Хадид, Рон Арад и братья Кампана, и перспективная молодежь вроде голландца Мартена Баса.


Аукционные лоты демонстрируют к тому же разнообразие интересов современного дизайна. Это, с одной стороны, стол «Вода» Захи Хадид (эстимейт $150—200 тыс.) или слоистое кресло Матиаса Бенгтссона (эстимейт $20—30 тыс.), где применены самые современные материалы и компьютерные технологии, и с другой — работы участников голландской группы Droog Design, озабоченных проблемами экологии и предлагающих увидеть новое в старых вещах. Образцовый пример — комод Тейо Реми You Can't Lay Down Your Memory (эстимейт $ 20—30 тыс.). Это сооружение состоит из разнокалиберных ящичков, которые заключены в идеально обработанные кленовые короба и стянуты брезентовым ремнем. Каждый из 200 изготовленных образцов может быть собран как угодно и меняться с изменением настроения хозяина. Практически все крупные музейные собрания включают этот объект в свои постоянные экспозиции.


Работы современных дизайнеров часто вызывают сомнения в их удобстве и практичности. Хорошо ли сидится в кресле из многослойного стекла Широ Кураматы (эстимейт $50—70 тыс.), на его же акриловом табурете (эстимейт $80—100 тыс.) или на стальном диване (эстимейт $200—300 тыс.) Рона Арада? Но ведь не зря Геррит Ритвельд, автор хрестоматийного «сине-красного кресла» 1918 года, приклеивал на каждый экземпляр этикетку с цитатой из Кристиана Моргенштерна: «Пользуясь стулом, я бы хотел сидеть не так, как того желает мое седалище, но как было бы угодно моему покоящемуся на стуле духу, если бы он свил сиденье для себя самого». А что может быть прекраснее, чем удовлетворение духовных потребностей?!


Так что, если у вас есть деньги, шедевры современного дизайна не худшее им применение. А если пока нет — что ж, придется вслед за креативнейшей героиней известного советского романа Людоедкой Эллочкой, легко превращавшей зайца в мексиканского тушкана с помощью зеленой акварели, вспомнить хорошую русскую пословицу: «голь на выдумки хитра». Тем более что это соответствует самым модным тенденциям.