Долой креатив

Дайте мне массовую культуру и не лезьте на мою территорию, требует ЕКАТЕРИНА ДЁГОТЬ

Лето, расслабленность, многие себе позволяют лишнее. Я вот позволила себе прочитать иностранный детективный роман. Сюжет был многообещающий: нашли труп ребенка, ровно на том же месте двадцать лет назад пропали дети при загадочных обстоятельствах, полицейский инспектор тогда потерял память. Написано все очень красиво, с претензией на художественность. В финале меня, однако, ждало разочарование: убийцу нашли, но к той истории это все, оказывается, не имело отношения, у инспектора память так и не восстановилась, старая тайна осталась неразгаданной. Тьфу.

Автор, видимо, имел наглость воображать, что его книжку будут читать не ради финала, а ради красоты слога и тонкости наблюдений за человеческой психологией. Это, надо сказать, распространенное заблуждение. Точнее, действительно: уже выросла такая аудитория, которая сочтет эту книжку Достоевским, пусть и light, и в том же кудрявом стиле напишет на нее рецензию в ЖЖ, после чего будет считать себя тоже креативным автором.

Креативность – это, конечно, главное зло современности. Плохая массовая культура с претензией на якобы интеллектуальную, которая вытесняет и ту и другую: неудобная дизайнированная кровать причисляет ее владельца к клану авангардных художников – но удобную-то уже и не купишь. А что авангардное искусство не есть кровать, пусть и дизайнерская, не докажешь.

Осип Брик в свое время справедливо писал, что люди умственного труда не станут после напряженного трудового дня читать беллетристику с тонкими психологическими ходами, им нужен по-хорошему функциональный детективный роман для отвлечения мозгов.

Дайте мне массовую культуру, черт возьми! Избавьте меня от той, что мимикрирует под якобы высокую. Не лезьте на мою территорию.

Я еще иногда читаю журнал по кулинарии, издаваемый одним донельзя креативным издательским домом. Надо сказать, от их креативности меня тошнит уже настолько, что я даже вооружилась белой замазкой и часть фраз, не удивляйтесь, закрашиваю. Дело в том, что этот журнал, поскольку это все-таки конкретные рецепты, иногда приходится перечитывать по нескольку раз, а это невыносимо, можно умереть от стыда, не начав еще ни шинковать, ни бланшировать. Например, вместо того чтобы написать «положите листья салата в миску» автор пишет нечто вроде «устройте из листьев салата такое гнездо, где хотелось бы вечно жить, но нельзя, а очень хочется».

Вообще такая нервность, когда рука тянется к замазке, в последнее время – не у меня одной. Знакомый книжный дизайнер, талантливый спокойный человек, яростно отдирает обложки от подаренных ему книг. Музыкант налагает раздраженное вето на «мелодичные» звонки телефонов у всех знакомых. Архитектор специально делает крюк, только бы не проезжать мимо особо креативного торгового центра в модернистском стиле. Меж тем какие-нибудь самопостроенные дачки, откровенная музыкальная попса или обложка журнала «Лиза» не только не вызывают у нас у всех астматического шока, но даже нравятся. Освежает, знаете ли, на фоне всеобщего изыска и тотального дизайна.

Я меж тем все время думаю про этого автора, который хотел остаться в салатной куче и который еще, упиваясь собственной изысканностью, называет лук и имбирь «разнотравьем». Что это за человек, который так пишет? Что у него в голове?

Я думаю, это очень типичный персонаж нашего времени и нашего пространства. Он хочет сидеть на двух стульях. Он мнит себя творцом и писателем, при этом продолжая оставаться банальнейшим потребителем, и из последних сил поэтизирует и валоризирует это потребление, будь то еда, путешествия или поход в кино. В России все это еще усугубляется затянувшимся неофитством: вся наша так называемая культура в последние годы, включая разрекламированных писателей и уж точно большинство выставок (особенно устроенных пиарщиками по профессии и призванию), – это экстаз «большой жратвы», который агрессивно требует себе почестей высокой культуры.

Знаете что? Детективные романы сначала научитесь писать.