Ярослава Бубнова: «Не могу слышать аргумент “Для России это хороший уровень”»

Член жюри «Инновации», участник работы многих интернациональных жюри, рассказала OPENSPACE.RU, что, с ее точки зрения, правильно и что неправильно в регламенте конкурса

Имена:  Ярослава Бубнова

Я считаю, что в этом году конкурс был более интересный, чем в предыдущем, — я второй раз участвую в жюри. Решения были осмысленнее, обсуждение интереснее. Я больше удовлетворена.

У премии «Инновация» есть некоторая проблема: она четко знает, чего бы она не хотела (отчасти это спровоцировано существованием премии Кандинского), но пока еще не может сформулировать, чего же она хочет. Это уже некоторое начало, четко поставленные границы, и за это идет борьба. В конкурсе «Инновация» по сравнению в премией Кандинского есть, как мне кажется, более внимательное отношение к самому искусству и его репрезентации. И на уровне отбора, и в самой выставке, и в работе жюри. Это профессиональная премия, она такой и должна быть. Мне кажется, что отсутствие популистских проектов, более вдумчивый принцип отбора, возможность обратить внимание на то, что художник сказал сейчас и что говорил раньше, — это хорошо. Я бы не сказала, что надо гнаться за любимцами толпы и все время их награждать.

В этом смысле я не совсем понимаю, почему у этой премии такая церемония. Это все какие-то московские штучки. Зачем нужен весь этот «хор Турецкого», зачем нужна известная актриса, чтобы она читала написанный кем-то другим текст? Мне не кажется, что это правильно. Это профессиональная премия, она должна верить в себя и иметь «профессиональную гордость». Даже профессиональную премию кинематографистов «Оскар» приглашают вести не самого известного актера, а какого-то очевидного шармера, который умеет шутить, и он для этого готовится, он инсайдер, он понимает ситуацию и знает людей. Это и называется to host — «вести процедуру».

Не надо гнаться за скандальностью. Для профессиональной «чести» это не обязательно… Профессиональные переживания — да, но чтобы чуть ли не на первых страницах газет про это писать, это слишком. Это время прошло — надежда, что, если все будут знать о каждом событии современного искусства, оно будет более любимо или понятно. В идеале если бы было много премий разных и их бы давали за разные показатели — кто в искусстве «выше», кто «толще», у кого «больше бюст», — было бы проще. Но пока их мало, и это еще и государственная премия, мы должны стараться давать ее все-таки за искусство.

Премия — это не монумент. Это даже не лучшее на все времена, это «временно лучшее», лучшее за год. В будущем году можно тоже ожидать чего-то очень хорошего. Одно не отменяет другого. Проблема России, мне кажется, в том, что здесь не выстроена инфраструктурная иерархия и вопрос о премии очень болезненный, потому что это единственный очевидный инструмент выстраивания системы. Но мы знаем, что чаще всего иерархии выстраиваются постепенно и на основании множества составляющих: кто из художников висит в музее, в каком, какой работой; кто в экспозиции, а кто только в запаснике; у кого какие каталоги, про кого кто писал и т.д. Так как здесь это все пока неясно — очень мало времени прошло, — то каждая премия нагружается переживаниями и каждое событие признания выглядит чуть ли не как «или сейчас, или никогда».

Я считаю, что Кабаковы поступили очень разумно и деликатно, сняв свою кандидатуру с конкурса. Иначе у меня, например, возникли бы огромные трудности. Это государственная премия, но с точки зрения престижа все еще довольно скромная, дать ее мало, а не дать такому художнику, естественно, невозможно. Я бы голосовала за них, достижения очевидны, а признание не совсем. Потому что пирамида признания в России не построена, места не заняты, иерархии условны. Поэтому, я уже говорила, и эта премия больше, чем премия. Кабакову в конце прошлого года президент дал орден, он от государства получил некую форму признания, а «Инновация» должна была бы быть формой признания художественного сообщества. Но это уже как-то не очень значительно для самого Кабакова, система сравнения и уровень конкуренции даже по «количеству» творчества. Когда премий мало, хочется решить все одним годом и самым заслуженным и самым перспективным дать сразу же. Получается странная ситуация: надо тогда все премии, которые есть сейчас, сначала дать «старейшинам», а потом уже как-то задумываться о других, что смешно. Для меня вообще очень сложны все премии, которые даются не молодым. Потому что они все — в нашем историческом опыте — недостаточны: за бортом остается огромное количество художников, которые заслуживали премию, может быть, не за 2008 год, а за 2005-й, или даже 1996-й, или вообще за 1982 год. Но ты ограничен в возможностях. Молодым давать легче, ведь премия для молодого художника еще и вид «инвестиции» в его будущее.

Большинство жюри премий, естественно, стремятся к объективности, но в любом случае все в конце концов субъективно, и это хорошо. Существует система, когда кандидаты выдвигаются какими-то учреждениями, но есть и такая форма, когда список выдвинутых на премию формирует само жюри. Это, по-моему, более правильно, хотя и тяжело для жюри — больше ответственности. Но если вы выбираете/приглашаете жюри, то каким-то образом вы уже им доверяете, так дайте им право показать, насколько они глупы или умны. Но если жюри полноценно работает само и за все отвечает, то оно, естественно, прислушивается к рекомендациям, проверяет, много обсуждает и даже могло бы делегировать одного члена, чтобы он поехал посмотрел особенно спорный проект.

Экспертный совет и жюри, как в «Инновации», — это двухступенчатый парламент, и раз уж создана такая система, экспертный совет должен взять на себя часть ответственности, пусть даже по регламенту он только фильтрует чужие предложения. Я думаю, что экспертному совету можно попытаться вменить в обязанность хотя бы мотивировать выдвижение. Иначе он чувствует, что ни за что не отвечает, но при этом ограничивает жюри, которое, как оказалось, не может выбрать что-то, что экспертным советом было отвергнуто.

В кураторском проекте новаторским может быть подход даже к самым традиционным вещам. У нас была дискуссия о кураторских проектах: что делать, если выставка посвящена, допустим, античности? Некоторые члены жюри считали, что премию куратору можно давать только за выставку современных художников. Я с этим абсолютно не согласна: кураторский проект должен быть в логике понятия инновации. В нашем обсуждении даже возникла тема античности. Самый неожиданный кураторский проект, который я в жизни видела, приблизительно назывался «Время Рембрандта и меланхолия XVII века». Это совершенно не моя сфера, но это было очень интересно, как автор пыталась со своей платформы современного теоретического знания интерпретировать жанры и типажи группы художников около Рембрандта.

С региональным проектом возникли трудности, потому что среди членов жюри есть люди, которые происходят из самих регионов, и уж они-то знают, как им трудно найти финансирование и сделать что-то такое, чтобы и в Москве про это услышали. Естественно, они очень болезненно относятся к просто путешествующей выставке — продукту столичных усилий. Возьмем выставку из коллекции Пино в «Гараже» — наверняка куратор Каролин Буржуа скажет: «Я ее делала специально для Москвы, учитывая московский контекст». Это считывается в экспозиции. Но никто же не назовет эту выставку «московским проектом». Я считаю, ключевой момент в принятии решения здесь: куда отправятся деньги, в Москву или в регионы? Возможно, значительный проект Марата Гельмана «Русское бедное» стоило предлагать на кураторскую, а не на региональную номинацию, но это уже, я считаю, просчет экспертного совета. Он должен был это предвидеть и взять на себя ответственность.

С кураторскими проектами ситуация очень сложная, потому что жюри, естественно, трудно давать премию за то, чего оно (например, иностранные члены жюри) не видело, в частности за кураторские проекты. В данном случае я просто в отчаянии, мне стыдно, я должна извиниться перед широкой общественностью. Но про Биеннале молодого искусства из каталога и той информации, которую я получила и даже сама нашла, представить себе, что это такое, было очень трудно. Было бы легче, если бы каждый проект был представлен определенным количеством installation view и обязательно четким кураторским текстом.