Как быть с консервированным горностаем?

Художника легко выдать за городского сумасшедшего. А сумасшедшие телевидению нужны больше

Недавно в одном ЖЖ я прочла следующее объявление: «Если у вас за стенкой (под полом, над потолком, в соседнем доме) живут какие-либо чудики — пишите! Если они коллекционируют ногти кенгуру, строят самокаты из половников… — пишите! Если ваш сосед построил гараж из ореховых скорлупок, если двоюродная тетя привезла из дальнего путешествия консервированного горностая, если младший брат увлекся моделированием из макарон — пишите! Все эти милые и неординарные люди очень пригодятся для наших сюжетов».

Так я впервые узнала про передачу «Безумный день», месяц назад вышедшую в эфир канала НТВ с обзором курьезных новостей. В нее, по замыслу создателей, попадает все «необъяснимое, то, что не относится ни к политике, ни к экономике, да и вообще не соответствует формату традиционных информационных программ». Часть сюжетов снята «мобильными корреспондентами» — то есть самими зрителями, вторая по старинке снимается все-таки оператором программы, выезжающим на место. Сюжеты крайне короткие, длятся от нескольких секунд до минуты и комментируются специальным замогильным голосом, характерным для теперешнего НТВ. Видимо, в связи с большим успехом, а также в честь пятнадцатилетия канала в конце октября передача стала почти ежедневной и была перенесена на более удобное вечернее время. Вероятно, для этого срочно и потребовались новые «чудики».

Из первого просмотренного выпуска «Безумного дня» я узнаю, как городской сумасшедший разгоняет руками облака, как к женщине, много лет проработавшей на заводе, прилипают металлические предметы, а некто Георгий использует обнаженных девушек, если не ошибаюсь, в качестве ластиков.

Стоп. Я успеваю разглядеть в мелькнувшем на экране образе знакомые черты и понимаю, что речь идет о перформансе Георгия Пузенкова, известного современного художника. Хотя простому зрителю об этом догадаться невозможно — не упомянуты ни фамилия, ни профессия, ни жанр.

В чем причина такого неуважения к художникам? Ведь даже в девяностые, времена куда менее подготовленного к восприятию перформансов общественного сознания, телевидение делало репортажи об акциях порой куда более странных с обыденной точки зрения, но все-таки маркировало их как художественные.

Недобора курьезных новостей сегодня явно не наблюдается. Наоборот, реальные события и персонажи в этом «безумном» контексте часто впечатляют куда больше. Реальность вовсю подражает искусству. Уроки Уорхола, мечтавшего о пятнадцати минутах славы для каждой домохозяйки, не прошли даром, а слова Йозефа Бойса о том, что «каждый человек — художник», поняты даже слишком буквально. Об этом свидетельствуют репортажи «Безумного дня», почти каждому из которых легко находится аналог в истории перформанса девяностых. Сюжет об обезьяне, успешно работающей в качестве официанта в японском ресторане, вызывает в памяти акцию Комара и Меламида, предъявивших общественности обезьяну в качестве фотографа. Питерский «морж», публично сиганувший с моста, навевает воспоминание об акции Цапли и Глюкли «Памяти Бедной Лизы». А мужчина, которому удалось посреди белого дня влезть на большую скульптурную фигуру женщины, стоящую на Сретенском бульваре, кажется последователем Осмоловского, забравшегося на памятник Маяковскому.


В прошлом тысячелетии, когда НТВ еще было культовым каналом, десакрализация считалась прерогативой искусства. Теперь все по-другому: искусство так долго сливалось с реальностью, что она, вероятно, в ответ мстит искусству, сливаясь с ним и неизбежно превращая его в курьез. Медийность как будто делает из искусства «реди-мейд наоборот» — будучи перенесено на чужую территорию, оно теряет прежний смысл, авторство и сакральную функцию. Все видят, условно говоря, что некто гол. Но даже не знают, что это король!

Если раньше художники препарировали тогдашнюю медийную реальность (скажем, Комар и Меламид делали в своей акции котлеты из газеты «Правда»), то теперь можно сказать, что «котлеты» делаются из самих художников…

Так что завтра придут и за нами — ждите гостей! Ведь, например, художник Владимир Архипов, создатель «Музея самодельной вещи», идеально подойдет в качестве коллекционера «самокатов из половников». Кремлевская стена, выстроенная Дианой Мачулиной из ластиков для выставки «Премия Кандинского», может быть принята за «гараж из ореховых скорлупок». Что греха таить, я сама провела прошлый сезон за тем самым «моделированием из макарон» (видео здесь, а фото тут). Стоит ли говорить о творчестве Дэмиена Херста, чья акула в формалине для кого-то неотличима от «консервированного горностая»?


Упомянутое мной в начале статьи объявление заканчивалось оптимистической строчкой, обещавшей «чудикам» «исполнение их мечтаний — показать себя миру». Надеюсь, Пузенков счастлив полуминутой славы, дарованной ему каналом НТВ, который в свои пятнадцать действительно напоминает подростка. Наверное, скоро повезет и другим художникам — мы попадем в телевизор! Но, увы, не в «Новости культуры» или на худой конец «Времечко», а в безумный «Безумный день». Приговор ли это искусству, телевидению или времени?